Читать Меланхолия. Стихи
Шрифт
Интервал
© Ипанова А. О., 2019
© Нигматзянова Л. И., дизайн, 2019
© ГУП РБ БИ «Китап» им. Зайнаб Биишевой, оформление, 2019
Эмбрион
«Зайди за мной и отведи туда…»
Зайди за мной и отведи туда
(июней мимо, мимо октябрей),
где существует только темнота,
где ничего не совладает с ней.
Где я всего лишь странник, имярек.
Сиротством наступившим поражен.
За окнами приостановлен снег,
ребенок плачет выше этажом.
И некому признаться в эту ночь
мне в том, что Демиург, в который раз,
по черно-белым клеткам мерзлых почв,
переставляет, как фигуры, нас.
«Я расскажу, как совершала те…»
Я расскажу, как совершала те
шаги по стеклам – в полной темноте,
внимая стукам сердца-метронома.
Про в немоту сошедший диалог,
про взгляд на небо, где беспечный бог
уснул на мягком в позе эмбриона.
Про суицид, что не был завершен,
про то, как ты накинул капюшон
и вышел вон из дома, из эфира.
Про путь из страха без поводыря,
про все те камни, по которым я
смогу подняться на вершину мира.
«Мятежный призрак движется во мгле…»
Мятежный призрак движется во мгле,
и вещий сон его рисует кисть.
Мы в этом сне, на собственной земле
пропав однажды, не смогли найтись.
И тысячнадцать лунный ореол
белел среди линяющих светил.
Никто не звал нас, за собой не вел,
дорожной пылью стрелок не чертил.
Но Некто видел все в своем большом
стеклянном шаре – как в нутро реки
без страха мы ныряли голышом,
и трепетали звезды-поплавки.
Снежная стена
Нас отделяет снежная стена
от лучших дней, лишенных окончанья.
Как долго здесь безмолвствует зима,
как мы под стать храним свое молчанье.
Здесь ветер злится от избытка сил,
в нем жизни нет, ему и равных нету,
он низвергал нас, юных, возносил,
забавы ради раскидал по свету.
И не собрать, и не слепить в одно,
и не найтись, ведь немоте не вторят.
И каждый сам, как снятое пальто,
что на крючке повисло в коридоре.
Все неизменно – даты, имена,
работа, деньги, становленье старше.
Как долго здесь главенствует зима
и волочит существованье наше.
Побратим
Долой того, кто стал виной
всему, что вспоминаешь всуе.
Мгновенья, множащие боль,
переберем, перетасуем.
Деревья руки-ветви сквозь
кромешный мрак протянут к солнцу.
Все то, что ценным лишь звалось,
уже лежит на дне колодца.
Убавим звук. Замедлим шаг.
Не следуй ничьему примеру.
Ты – побратим, а не чужак.
Ты тоже одинок не в меру.
Маши проезжим поездам,
что стали частью чьих-то судеб.
Нас жизнь расставит по местам,
нас смерть, как водится, рассудит.
«Сквозь неба распоровшегося серость…»
Сквозь неба распоровшегося серость
просачивалась снега белизна.
Все засыпало и всему хотелось
не верить в пробужденье после сна.
Ломалось и хрустело под ногами
вчерашних луж нетвердое стекло.
Но нам воспрянуть духом помогали
слова о том, что время истекло.
Зима шагнула в город, как впервые,
минуя протяженный виадук.
Я видел вновь ее глаза слепые,
и впалость щек и узловатость рук.
На снег легла, как траурная лента,
тропа, запечатлев ее шаги.
Зима осталась, сжалившись над кем-то,
и всем земным законам вопреки.
«Не нарушай царящего молчанья…»
Не нарушай царящего молчанья,
где боль ясна. Я, кажется, готов
когда-нибудь, молчанье источая,
уйти по кромке белоречных льдов.
Со счета сбросить все ориентиры.
В чистовиках слова, в черновиках
слова, стирая клеточки-квартиры,
уйдут со мной. Останутся в веках
тела деревьев, исполины-зданья.