⇚ На страницу книги

---

Дракон

Обрамляя косматые кроны

В дымку пара из чёрных ноздрей,

Спят усталые веки дракона,

Ждут покоя и шума морей.

Ему снятся не горные склоны,

Не пушистого снега массивы,

Материнского тёплого лона

Тишина наплывает. Красиво,

В кой-то веки темно и спокойно,

Не тревожат ни думы, ни люд,

Исполинские крылья покойно

Предхребетный рельеф создают,

Покрываются мхами столетними

И испариной влажной пропитаны,

Только вот остаются бездетными

И от глаз посторонних укрытыми.

А когда-то слагались легендами

Его бурные юности страсти.

Любовь

Твои запястья раскинуты, помнишь, щебень

Впивался в спину и солнце палило веки,

Мы поклялись влюбленными быть навеки,

Мы обещали вечности не стареть.

Война с медузами, море, гребень

Волны нахальной нас бережно так ласкал,

И разбивал на капли о плечи скал,

И позволял ветрам развивать на треть.

Я буду лучше огнем гореть,

Который ты разжигать не стал,

Когда закат уж давно устал,

Когда рассвет выбираться стал

Из пелены постели.

На прощание

Я забыла твой взгляд. Он, наверно, похож

На лучистые игры воды на поверхности глади.

Ничего. Всё пройдёт, но останутся в памяти смех

и падение сохнущей пряди

На овалы лица. Не могу точно вспомнить размеры

Твоих скул и параметры роста.

Ты дождись моего холокоста. Ты отпой за меня

У могил моего мертвеца.

Я забыла твой голос. Вроде был он, как отзвуки моря,

Будто волны хотели у порта украсть старика,

Но потом не решились. Мы достаточно вынесли горя.

Мы хотели постигнуть весь мир, но она велика,

Эта вечно бегущая вечность.

Извини, я не помню и имя твое. Слишком редко его

Произносят просители всуе.

Если б было достойно сырьё, я б слепила твой образ

И оставила ветру, ликуя,

Что он весть разнесёт всем на свете, как красен твой облик,

Но не помню и слова, что ты произнес, уходя.

Стикс

Отразится на глади воды сине-розовый пепел,

Что остался штрихом мимолетным с пожара заката,

И веслом зачерпнул, но ни капли сверкающей не пил,

Молчаливый извозчик Харон в ожиданьи дуката.

В гробовой тишине не скользит его лёгкая лодка,

А парит, словно вовсе нисколько сегодня не весят,

Ни душа, к деревянному днищу припавшая кротко,

Ни слова мои, полные гнева, упреков и спеси.

Беспощадный Харон направляется к берегу Стикса,

Что никто из живущих на свете ни разу не видел,

Там уже ожидают, смеются, что светится фикса.

Подождите, да разве в сердцах я вас так ненавидел?

Разве не были милы мне ваши прельстившие речи?

Воспоминания

Апрель стучит в висках и полный хаос,

Перемешались люди, нелюди, колеса, спицы,

Все будни – праздники, в вине и новых лицах,

И ощущение, что крепко я попалась.

Взгляни на стены – то клетки разноцветной,

Волшебной, грани. И блики отражают

Мое смятенье, жажду беззаветной

Любви, что дети в школе обижают.

Подумай только – вчера ведь задыхалась,

Сегодня – Пётр, важный и усталый,

Немым укором стонет – кем я стала?

И для кого безмерно так старалась?

Пустой проспект, полвека до рассвета.

Прости меня, забудь меня, мой Питер.

Недостижим и холоден Юпитер.

Сожгу свой паспорт, выброшу билеты.

Твоих гранитных стен большой подарок

Мне не постичь, и точно не исчезнут

Воспоминания боли, и огарок

Останется от спички, как помпезно

Ты восседаешь, Пётр, на своём четвероногом

Друге верном. Что было верностью? То были бесконечны

Все разговоры о Шопене и Ван Гоге,

Читать дальше

---