Поздняя весна сходила с ума, все цвело радостью. Кусты сирени нежились в лучах заходящего солнца. Она распахнула окно и стала частью этого тепла, запахов, щебетания птиц. Юная влюблённая парочка, целуясь, исчезла в арке дворика.
– Счастливые, – вздохнула Она. Нахлынула тоска.
Сегодня Ей стало окончательно ясно, что Она и ее Любовь никогда не смогут быть вместе. Опустошенная, Она села в кресло у раскрытого окна и бесцельно посмотрела вдаль.
Она чувствовала, что его любовь угасла, и всё, что Ей осталось – быть нелюбимой и принимать его жалость. Нелюбовь уже случилась, что-то менять было слишком поздно. Она понимала, что должна как можно быстрее отказаться от любой связи с ним, но при этом отгоняла мысли о расставании, сохраняя надежду редко, но все же видеться с ним, с Ее идеальным мужчиной, дышать с ним одним воздухом, ощущать его присутствие. Когда Он был рядом, и время, и события замирали, вернее, они просто переставали существовать. Он был центром Ее мироздания…
«Я больна им», – Она закрыла глаза, и слезы полились непроизвольно.
«Влажные предатели», – подумала Она.
Словно на картинке «до и после» Ее жизнь без Любви превратилась в отрешенное, блеклое существование. Слезы не прекращались. Ей захотелось раствориться каплей в небытии. Казалось, что только там Она найдет покой и освободится от изматывающей душевной боли, от постоянных, сжигающих мыслей о нем, от страстного желания ощущать его близость, от нервного ожидания звонков и сообщений…Только там оборвется эта пытка.
«Холодает», – Она поежилась от внезапного порыва прохладного воздуха.
Неожиданно перед ней возникла матовая полупрозрачная субстанция, переливающаяся лазурными оттенками, в странных, словно воздушных одеждах поверх бесформенных, волнообразно колышущихся очертаний. Эта субстанция не касалась пола, что казалось вполне естественным.
Ничто в этом явлении не удивило Ее, кроме усталых человеческих глаз, внимательно рассматривающих ее. Ей было неловко, и Она, неожиданно для себя, спросила:
– Чая хочешь? – так просто, словно Она всегда знала эту субстанцию.
Глаза субстанции расширились и посветлели. Перемещающаяся полупрозрачная лазурная бесформенность встрепенулась и стала похожа на привычного для глаз, скульптурного ангела. Он был красив.
– Ты – уникальная, так запросто развеселила меня! Наливай, я впервые буду пить чай, – рассмеялся он, и Ее снова окатило воздушной волной, но в этот раз теплой.
Она как-то сразу успокоилась и начала заваривать чай по правилам, внешне напоминавшим ритуал. В комнате было тихо. Они посматривали друг на друга. Ей совсем не хотелось разговаривать, да и Ангел, похоже, был занят своими мыслями.
Она пила горячий чай маленькими глотками. Ей вспомнилось, что Любовь никогда не пьет чай горячим, долго размешивает ложкой сахар, и ждет, когда он охладится прежде, чем отхлебнуть первый глоток.
На мгновение Она забыла о сидящем рядом Ангеле. Ангел, повторяя ее движения, пригубил чай из фарфоровой кружечки, расписанной маками, и задумчиво произнес:
– Все у вас на Земле одновременно и просто и сложно. Чай – лишь напиток, а чаепитие – целая церемония со своими законами.