⇚ На страницу книги

Читать Салат из одуванчиков. Следствие ведёт Рязанцева

Шрифт
Интервал

Корректор Галина Владимировна Субота


© Елена Касаткина, 2022


ISBN 978-5-0055-2464-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Все жалуются на непереносимую жару, а ему нравится. Он всё время мёрзнет. Что-то с терморегуляцией, с сосудами и, наверное, сердце… Но сейчас ему хорошо, на градуснике +28. Он подкатил кресло к окну.

Его окно единственное во всём доме выходит на этот участок сада. Тут и не сад даже, а задворки какие-то. Здесь ничего не растёт. Вся территория благоухает цветами, а здесь три огромных квадратных ямы, словно могилы, ждущие своих покойников.

Старик отвернулся. Да, с видом из окна ему не повезло. Вонь от сбрасываемых в компостную яму отходов, и мухи. Сегодня ночью спать мешал шум. Сбрасывали отходы, потом закапывали. Зачем-то это делали ночью. Может из-за жары?

Он хотел уже откатить коляску, но заметил в углу под забором странное шевеление. Земля вспучилась, просела и провалилась в дыру. В образовавшемся отверстии показался чёрный собачий нос. Нос покрутился в разные стороны, фыркнул и исчез. Тут же высунулись две рыжие лапы и замелькали со скоростью вертолётных лопастей, разбрасывая комочки земли и поднимая облачко пыли. Несколько раз щенок пытался просунуть голову в отверстие, но, убедившись, что оно недостаточно просторно, снова принимался копать. Наконец за черным носом и такими же чёрными глазками в дыру протиснулась вся мордочка, а за ним и туловище. Щенок встряхнулся и, виляя хвостом, направился к могильнику. Ткнув пару раз носом в свежую насыпь, он чихнул, и принялся снова рыть землю. Наконец что-то откопав, он вгрызся в трофей зубами и потащил назад, к забору.

Старик сложил губы трубочкой и шепеляво присвистнул. Щенок остановился и повернул голову в его сторону. Из собачьей пасти свисал синий обрубок человеческой руки с крючковатыми пальцами.

Часть первая

Глава первая

Резкий порыв ветра оживил берёзу, и та приветливо помахала Доре веткой.

– Слезай с окна, а то свалишься, – прокряхтела бабушка, накручивая на палец шерстяную нитку.

– Можно я погуляю, – законючила Дора.

– Едриш-камыш, куда на ночь глядя? – нахмурила бабушка седые брови.

Солнце ещё не коснулось горизонта, но Дора знала, что переспорить бабушку не получится и, вздохнув, сползла с табуретки.

За дверью послышались тяжёлые шаги, и через секунду, издав протяжный вой, дверь распахнулась. В покосившемся проёме показалась грузная фигура.

В деревне деда Матвея любили и уважали. Все. За силищу! Поговаривали, что по молодости мог Матвей быка завалить, а то и медведя. И хотя свидетелей тому не было, ниоткуда взявшаяся легенда вполне могла быть и правдой.

Ещё уважали деда Матвея за его безотказность и готовность всегда прийти на помощь. Был он рукаст и хозяйственен. В деревне такие мужики на вес золота. Их и так-то немного, а из непьющих только он один и есть. Рано схоронившие своих пьяниц-мужей деревенские вдовушки завидовали тихой забитой бабе Нюре, которой не понятно за какие заслуги достался такой стоящий мужик. Все любили деда Матвея. Все, кроме Доры.

– Здорово, Матрёна, – басовито поприветствовал хозяйку дед Матвей и, не дожидаясь ответа, перешагнул порог.

– Здорово, Матюша, – бабка суетливо отшвырнула спицы и ринулась к табуретке. Оттолкнув внучку, пододвинула табурет гостю.