– Скажите, Гилберт, какое из ваших дел показалось вам, если можно так выразиться, самым интригующим?
После обеда мы с Томом Уильямсом сидели в малой библиотеке нашего клуба за бокалом бренди. Снаружи царил унылый лондонский вечер, но здесь горел огонь, а лампы отбрасывали темно-желтые круги света. Несколько человек заглянули сюда, но надолго не задержались: других членов клуба больше привлекала верхняя гостиная и, разумеется, карточные салоны. Большую библиотеку закрыли, чтобы восстановить прекрасную старинную лепнину, пострадавшую из-за протекающей крыши.
Том Уильямс – вышедший в отставку епископ, хотя вы вряд ли признали бы в нем обладателя столь высокого сана: он был начисто лишен как вкрадчивости, так и напыщенности, столь свойственных многим его собратьям, и предпочитал скромную, но уютную обстановку нашего малоизвестного клуба более роскошным и престижным заведениям. «Табор» скрывается в одном из переулков района Сент-Джеймс. Здание ничем не примечательное и даже несколько обшарпанное, зато работа клуба налажена эффективно, а кормят здесь лучше, чем во многих других заведениях, – и это большой секрет. В списке членов клуба встречаются влиятельные имена, но за ними скрываются скромные характеры. Есть среди них и государственные мужи, и представители судебной власти, и высокие военные чины. Однако все они легко и непринужденно общаются не только с художниками, писателями и жокеями, участвующими в бегах, но и с человеком моей профессии, если это можно так назвать.
Я частный детектив-экстрасенс. Изучал математику и философию в Кембридже, затем получил второй диплом в области естественных наук. Но с юности мое глубокое увлечение – это расследование преступлений, включая психологию преступника, а также телепатические способности человеческого разума. Я не спиритуалист, оккультными практиками никогда не занимался. И хотя клиентов не зазываю, работы больше, чем мне по силам, – отказывать приходится как минимум в половине случаев обращений. Свои услуги я не рекламирую, но люди обо мне наслышаны.
Во время ужина я отвечал на вопросы Тома Уильямса, касавшиеся обоих аспектов моей деятельности. Впрочем, его больше интересовала та часть, что связана с сыскным делом. Учитывая его христианскую профессию, это вполне естественно. Но, по моему суждению, экстрасенсорные способности – всего лишь один из примеров нераскрытого человеческого потенциала, и отношения к каким бы то ни было религиям они не имеют. В этих вопросах я занимаю нейтральную позицию, придерживаясь уважительного скептицизма.
– В каждом деле есть любопытные моменты, – проговорил я, поглядев на огонь сквозь бокал бренди, отчего напиток будто вспыхнул. – За другие я и не берусь. У моих дел много общего, но при этом все они по-своему уникальны, благодаря чему в такой работе всегда присутствует элемент азарта и вызова.