⇚ На страницу книги

Читать Нота «Свет»

Шрифт
Интервал

Нежность

Говорят, взлетая в ночное небо, нужно тихо в воздух сказать «прощай».


…Тёплый город в мае накрыло снегом, самолёт растаял в седых лучах


Неземного солнца. Погоды лётной у пилота сердце устало ждать —


Он крылом коснётся своей свободы, научившись снова в огне дышать.



…Для тебя я утром сотку кольчугу из стеблей крапивы и нитей звёзд,


Ты взлетишь, как тень, по тропинке лунной, я сотру ладонью дорожки слёз,


На настенной карте, помятой ветром, нарисую твой голубой маршрут,


По глуши пустыни, на край планеты, где твой рейс почтовый, как лета, ждут.



У тебя глаза – словно небо в бурю, грозовые тучи полны дождём,


Я тебя дождусь – в синеве лазури ты вернёшься ранним июньским днём.



…и пилот, скучавший по звону света, по росе заплаканных облаков,


По теплу мотора, по звукам эха, улыбнётся ласково и легко.



И в зелёном море играет ветер, самолёт парит в акварельном сне,


Этот вечер летний беспечно светел и прозрачен, словно ребячий смех.


Я к тебе навстречу лечу стихами, ты ко мне вернулся из края вьюг.



И ромашка с нежными лепестками превратится в сказанное «люблю».

***

Под крылом твоего самолёта вздыхает Атлантика,


Впереди – только вера, свобода и соль на щеках.



…Я пишу твоё имя мелком на страницах галактики,


Ты летишь, рыжим пламенем тая в живых облаках.



Этот мир, и чернильное небо, и ветер неистовый —


Всё в ладонях твоих, как штурвал, что поди удержи.


Ты – безумие,


Верность,


Отчаянье,


Вечность


И истина,


Говорят, в твоих венах разреженный воздух бежит.



Твой крылатый маяк самой яркой звездой зажигается,


Дотянуть до Европы – пусть даже на левом крыле.


А в руках океана – рассветное солнце качается,


Когда ты прикасаешься к бледной от страха земле.



Через тысячу лет – вся планета покроется инеем,


В синеве поднебесья останется сердце и лёд.


Но Атлантика спит, шелестя твоим северным именем,


И над тёмной водой неизменно летит самолёт.

***


На приборной панели живые секунды светятся,


Точно звёзды на иссиня-розовом небе зимой.



…Помню, в детстве мечтала я вырасти жёлтым месяцем,


Освещать людям путь в темноте по дороге домой.



Только стала я, точно отец, белоснежной лётчицей,


И луна мне явилась сестрой в синеглазом краю.


…Это верное небо, как жизнь, никогда не кончится,


Если ты отдала ему сердце и душу свою.



На Земле остаются огни полосы посадочной,


Впереди – серебристые нити сплетают дожди.


…Я храню на груди твои письма, мой друг загадочный,


Ты на взлётной площадке меня поутру подожди,



И мы вместе отправимся к облаку сизо-нежному,


И огарок надежды в руках превратится в свечу.


Говорят, что любовь в небесах, словно шторм, мятежная,


Я дрожу почему-то, прильнув к дорогому плечу.



…На запястье нечаянный шрам серебрится месяцем,


На штурвале – квартет из сплетённых в волнении рук.


Обручённые небом – когда-нибудь точно встретятся,


Самолётным пунктиром рисуя дорогу на юг.

***


Между нами хмурятся километры —


Пять, двенадцать. Времени – полчаса.


Мне б с тобой лететь – непослушным ветром,


Виться в небе, путаться в волосах.



Говорят, что воздух – удел бессмертных,


В чьих глазах танцует живой огонь.


У меня в руках – тишина рассвета,


Я её тебе передам в ладонь.



Сероглазый август сквозь пальцы льётся


То ли пеплом, то ли седым песком.


Твой крылатый друг, точно сердце, бьётся,


Но летит потерянным лепестком