Меня зовут Александр. Можно просто – Саша. Я ещё очень молод и лишь недавно работаю в агентстве особых коммуникаций МИДа. С детства мне всегда хотелось сотрудничать с инопланетянами. Многие до сих пор сомневаются… Верить или нет. А зря: если посмотреть вокруг внимательно, всё становится очевидно… Я, конечно, раньше думал, что буду работать с псилонами или даже продвигать вычислительные технологии вместе с силикоидами. Но и в самом страшном сне мне не могло присниться, что меня бросят на пиар-коммуникации с тентаклями! Разумеется, нынешние тентакли – вполне себе приличные люди, но за их расой издавна тянется позорный шлейф, и, несмотря на столетия мирного сотрудничества, на Земле им уже, похоже, никогда не отмыться. Да, любой тентакль – обычный человек, в далёкую панспермическую эпоху занесённый в Малое Магелланово Облако. На заре своего технического развития, в начале Большого Скачка их молодёжь увлеклась эро-генными модификациями, которые привели к катастрофе – сейчас у всех тентаклей мужского пола по 17 членов (причём из них лишь семь парных телескопенисов на спине вдоль позвоночника, остальные три – обычные: на привычном месте, на животе и в солнечном сплетении), а у женщин по 11 вагин. С какой целью природа в результате сошлась именно на этих простых числах, неизвестно. Многомиллионолетняя история тентаклей не сохранила память о той далёкой катастрофе, и неясно, как сказалась на психологии древних эта метаморфоза. Но факт остаётся фактом: сегодня тентаклианцы – технически развитая квадриллионная по численности цивилизация, с прекрасными науками и культурой, которая только недавно установила с Землёй полноценные дипломатические отношения. Мы всё ещё не слишком много знаем об этой расе, но и того, что известно, достаточно, чтобы понять: тентаклианцы – вовсе не такие, как о них принято думать. Но, даже отдавая себе отчёт во всём этом, я всегда стесняюсь признаваться, кем именно работаю. Стереотипы, знаете ли…
* * *
Они сразу назначили мне куратора – молодого тентакля по имени Пётр (пришельцы зачастую здесь, в анклаве, дают своим переселенцам ветхозаветные имена, видимо, надеясь, что так быстрее достигнут взаимопонимания). Собственно говоря, у тентаклей целая программа по реабилитации имиджа: они открывают совместные университеты, щедро жертвуют на благотворительность, многомиллиардные фонды самых известных тентаклианцев финансируют научные исследования, электронику и медицинские разработки.
Пётр, как и все они, с виду совершенно не отличался от человека. Знакомила нас с Петром моя начальница Мария, которая, хотя напрямую с тентаклями не работала, похоже, была с ним на короткой ноге и «на ты», словно с давним знакомым.
—Пётр, прошу прощения, а мы с вами раньше где-то встречались?
—М-м-м… Так… Всё-таки узнали… Мне, конечно, стоило бы извиниться… Но тут уж, как говорится… ничем не поможешь…
И тут мне вспомнились и он сам и те обстоятельства, при которых мы, так сказать, познакомились. Сначала я решил было сразу уйти, но потом всё же пересилил себя.
—Да, я помню.
—Петя, что ты там опять натворил? – вмешалась Мария, бросив на меня ревнивый взгляд… В этом месте, наверное, будет правильным признаться, что нас с Марией… давно связывают… дружеские отношения.