Читать Золотой век немецкой диаспоры в России. Императоры и колонисты

Редактор Ольга Антонова

Корректор Дарья Берген

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Артур Грюнер, 2021

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-1934-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вопрос о том, почему мы немцы, а живем в России, возникал, очевидно, в любой немецкой семье у любого ребенка, как это автор мог воссоздать по воспоминаниям в своей семье и у себя лично.

Этот вопрос еще не занимал его, пятилетнего малыша, во время высылки семьи в Сибирь с переходом Второй мировой войны на территорию России. Тогда ему поездка на поезде, хотя и в «вагоне-телятнике» и на нарах, застланных как общая постель на три семьи, представлялась замечательным путешествием, позволявшим через маленькое окошко вагона с высоты второго этажа этих нар каждый день и каждый миг видеть новые картины природы и новые бытовые сценки на станциях. В общем, в противовес взрослым, сидевшим, ходившим и раговаривавшим с печальными и озабоченными лицами, малышу жизнь казалась интересной и удивительной.

И даже тогда, когда семью из семи человек высадили в маленькой деревушке в Сибири, в предгорьях Алтайских гор, он должен был на некоторое время удовлетвориться ответом отца, что «так надо». Но уже через несколько месяцев, когда ему исполнилось шесть и из дома один за другим стали уходить в какую-то трудармию взрослые мужчины, 17-летний брат матери Гельмут, отец, а затем и старший брат Гарри, сразу после того, как ему исполнилось 16, то матери кратким ответом «так надо» отделаться от него уже не удавалось. Ему нужно было знать – почему?

Она была вынуждена объяснять нам, троим оставшимся в ее семье «мужчинам» 11, 6 и 3 с половиной лет, почему мы высланы с Кавказа, где все было так хорошо, сюда, в эту Сибирь, где все так плохо. Объяснять, почему мы не русские или казахи, как остальные ребята в поселке, почему нас дразнят немцами и фрицами, и много-много другого.

А когда и ее, хрупкую молодую женщину, тоже забрали в лес для работы на лесоповале, и мы, трое детей, остались в совхозной бригаде, в деревушке на 40 дворов без детского сада и даже начальной школы, совсем одни, тогда вопросов возникало еще больше, но ответить на них было некому.

Только заминка с дальнейшей отправкой женщин со сборного пункта в лес и решительность матери, позволили ей, вопреки всем строгим предписаниям, вернуться в село, убедить единственного начальника, одноногого старика бригадира Михеича в том, что ей, якобы разрешили взять детей с собой. Этим святым обманом ей удалось спасти свой «выводок» от неминуемой голодной смерти. На лесоучастке, глубоко в тайге, с примечательным названием Большая Яма, в бараке бывшего лагеря для заключенных, мать уже на следующий день сумела распознать смертельную болезнь, воспаление легких, у старшего, достать необходимые средства для лечения домашними средствами и выходить его, а далее на скудный паек прокормить и сохранить жизнь всех троих.

И вот тут-то, вечерами, если оставались силы у матери после тяжелой работы по пояс в снегу на валке вековых пихт и сосен, мать отвечала нам на все наболевшие у нас вопросы. Вот тогда начались наши семейные «университеты», тогда мы узнали, какое отношение имеем мы, немцы, живущие в России уже более 200 лет, к тем, кто теперь пришел в Россию с оружием в руках, чтобы поработить народы страны, с которыми мы мирно жили бок о бок, по братски делясь в трудное время последним куском хлеба или щепоткой соли. От матери узнали мы огромную разницу между нами, уже давно россиянами, и теми, вроде бы единокровными немцами, которые пришли убивать грабить и разрушать, чем нанесли и нам, российским немцам, непоправимый вред, вызвав к нам недоверие и злобу местных жителей.