⇚ На страницу книги

Читать Приёмная дочь Бабы Яги

Шрифт
Интервал

ПРОЛОГ

Дождь шёл тугими ледяными струями, от которых даже у самого закалённого непогодой человека сводило судорогой пальцы на руках, и так не к месту появлялась вездесущая простуда окрашивающая нос в рдяный цвет и добавляющая голосу тот милый гнусавый акцент превращающий «мокрого» в «бокрава». Дождь шёл вот уже вторые сутки. Вторые сутки раненым зверем ревел стылый осенний ветер, заглушающий даже громовые раскаты непонятно по какой причине проявившейся в разгар осени грозы. Раскалённые росчерки молний второй день приводили в смятение и так до смерти напуганных крестьян, раздражали своей навязчивостью более богатое общество и повергали либо в бешенство, либо в уныние редких странников, отважившихся высунуть нос из сухого и тёплого дома. Именно такого вот путника, бредущего по берегу Звонкой, а ныне мутной, бурлящей и пузырящейся, речушки и увидела русалка Верея.

Верею в отличие от людей не пугала разбушевавшаяся стихия. Наоборот. Ей доставляло удовольствие просто сидеть на замшелом камушке, помнящем ещё Верейку-птичницу с горя бросившуюся в Звонкую, не пережив первого в своей семнадцатилетней жизни предательства. Тогда, две сотни лет назад, этот неприглядный валун находился на берегу, сейчас же воды в реке поднялись и камень оказался в добрых трёх саженях от поросшего травой бережка. Тогда жил Денька кузнецов сын, променявший любовь первой красавицы села на богатое приданное дочки скорняка и на эту самую дочку собственно.

Так много лет прошло. Умер от старости в окружении большой семьи предатель Денька с рябой жёнушкой, умерли их дети, внуки и правнуки…, а Верея до сих пор до боли чётко запомнила самодовольное круглое всё в оспинках лицо дочки скорняка и прячущего от неё глаза Деньку. Русалка фыркнула, тряхнула мокрой копной чёрных с заметной прозеленью волос, ударила босой ножкой по воде и засмеялась, ловя ладошками, брызги и дождевые капли. Её смех резко оборвался, когда невдалеке послышался отчаянный рёв человечьего младенца.

Верейка закрутила головой, стараясь понять, откуда доносится плач, приметив направление, соскользнула с валуна и стремительно поплыла на звук. Зачем? Это люди придумали, что русалки бесчувственные и холодные, что мстя, убивают мужчин, заманивая их в воду и там топя. Что сделаешь, если эти самодовольные глупцы, вместо того, чтобы бежать завидев речную деву, сами бросаются к ней пытаясь поймать. Конечно, русалки тоже не безгрешны. Они частенько завлекают приглянувшихся мужчин для того, чтобы развлечься, а заодно и жизненных сил попить, но их ли вина, что мужчины хотят большего и погибают, не дотянувшись до желаемого.

Плач перерос в громогласный рёв, тут же и оборвавшийся. Если бы сердце у Вереи до сих пор билось, то в тот момент оно бы точно пропустило удар, а то и два. Она услышала всплеск, будто от крупного брошенного камня, перекрытый новым громовым раскатом. Одновременно со всплеском из кустов волчьего лыка, росшего у поворота Звонкой, быстрым шагом вышел давешний путник высокий и нескладный, закутанный в плащ с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Он, не оглядываясь, зашагал прочь от реки и быстро скрылся за пеленой дождя. Но Верея не стала дожидаться, когда он отойдёт достаточно далеко. Она плыла на пределе своих немалых возможностей, но похоже всё равно опоздала.