⇚ На страницу книги

Читать Словоточие

Шрифт
Интервал

«Я открыл приют для голодных птиц…»

Я открыл приют для голодных птиц,
У них сотни крыльев, у них нет лиц.
Я кормлю пшеном черных теплых букв
Бесконечность перьев и жадных рук.
И не важно то, что болит в груди,
Рядом с ними я становлюсь другим,
И учусь все чаще не петь, молчать.
Прилетайте, птицы, на горький чай,
Посмотреть в обертке красивых слов
На мою печаль и мою любовь.
Прилетайте есть, прилетайте пить
И, совсем по-птичьи, к утру забыть.
Ночью птицы спят, ночью тихо жить,
Ночью громче сердце и меньше лжи,
По ночам во мне говорят стихи,
И светло душе, и шаги легки.
Ночью птицы спят, я сижу один,
Может быть, прощен, может быть, любим,
Зажигая свет в темноте ресниц,
Созидая корм для голодных птиц.

«И вроде жизнь еще не кончилась…»

И вроде жизнь еще не кончилась,
И вроде я не опоздал,
Но все же злее одиночество,
Когда вокруг шумит вокзал.
Поэтом скомканным шатаешься,
Устав от дум, от баб, от дел,
Жуешь судьбы краюшку-краешек,
И улыбаешься в прицел.
Мы умираем не от старости,
Не от любви, не от войны,
От неба синего до крайности,
Кричащего у нас в груди.
Бросаем все без милосердия,
Поэты, юноши из снов,
Но на поверхности бессмертия
Лежит запекшаяся кровь.
И наши души – коридорами
Для пришлой боли всех людей,
Мы плачем полночью за шторами,
Мы память людных площадей,
Времен тоски, времен отчаянья,
Не достучавшейся весны,
Времен утробного молчания
Всей изувеченной страны.
Слова – изведанное зодчество,
Слова – топор, слова – стена,
Мы убиваем в себе творчество
Глотком дешевого вина.
Мы птицы, руки в свет простершие,
Мы список сгинувших имен,
Мы этим миром перекошены,
Но снова прорастаем в нем.
Как больно, остро! Знаешь? Чувствуешь?!
Закрой глаза и пой, и пой,
Мы бьемся насмерть в солнце душами,
Мы мир таскаем за собой.
Конечно, зло, добро – условности,
Все ведомо на свете нам,
Вот только не хватает совести
Идти к свободе по телам.
Мы гибнем взвешенными пачками,
По килограмму на штыки,
Поэты, стихотворцы, мальчики,
Держатели всея тоски,
Бессильные военнопленные,
Мы продаемся за гроши,
И вырывается вселенная
Из обесточенной души.
Уходим молча. Имя-отчество
Под каждой стонущей строкой.
Но все же злее одиночество,
Напоенное пустотой.

«Ты знаешь вопрос «зачем», ты искал ответа…»

Ты знаешь вопрос «зачем», ты искал ответа,
Ты в книгах его искал и искал в глазах.
А там, за окном, непослушное рваное лето
Гуляет забытым ребенком в вечерних дворах.
Там каждое слово – прообраз бесед грядущих,
Там каждый вопрос – заключает в себе ответ.
Там мир – это холст, на котором рисует души
Тот вечный никто, для которого мира нет.
Ведь что наша жизнь? Это небо. Пейзаж. Вид с мыса.
Два облака, солнце и воздух – ничто на треть.
Ты можешь сидеть и искать в этом небе смысл,
И можешь расправить крылья и в нем лететь.
Два маленьких шага от женщины и до дуэли,
Две маленьких песни на струнах натянутых жил.
Все просто: пока ты искал своим жестам цели,
Я жил. Понимаешь, мой мальчик? Я просто жил.

«Ты смотришь в эти буквы беглые…»

Ты смотришь в эти буквы беглые,
А я смотрю тебе в висок,
Оплавленный земными бедами,
Забывший собственный исток,
Нелюбящий, холодный, мраморный,
Смотрю и вижу весь наш мир,
Живущий по жестоким правилам
Оплаты брошенных квартир,
Усталой тихой нелюдимости,
Спивающихся болью снов,
Убитой сплетнями невинности,