Грохот в соседней комнате сработал лучше любого будильника. Тася взглянула на часы – четверть седьмого – слишком рано, чтобы вставать, но заснуть снова все равно уже не удастся. Она вновь закрыла глаза и прислушалась к шуму, пытаясь догадаться, что делала Лара.
Вот сестра хлопнула дверью своей комнаты и прошла на кухню – старые половицы поскрипывали под тяжестью ее шагов. Зазвенела посуда, загудел кран, послышались нервные щелчки зажигалкой. Лара поставила чайник на плиту, и на какое-то время все стихло.
Одновременно Тася пыталась вспомнить свой сон, размышляя, насколько удивительная вещь – сновидения. Еще пару минут назад она словно «жила» в ином мире, таком реальном, практически осязаемом, но стоило открыть глаза, как он моментально стерся из памяти, растворился, словно ей ничего и не снилось.
Жабы: маленькие и большие, жирные и бородавчатые. Во сне весь город был наводнен этими противными созданиями. Но как она ни старалась, так и не смогла вспомнить, откуда они взялись.
Наконец, она встала и, накинув ситцевый халат, вышла из комнаты. Перед глазами все плыло, голова шла кругом, и Тася вздохнула, подумав, что день будет не из легких.
Лара сидела на кухне. Она уже переоделась в один из своих лучших костюмов и успела сделать идеальную укладку.
Пахло зеленым чаем. Тася ненавидела его вкус и особенно запах, но сестра не признавала других напитков еще со времен девяностых, когда кто-то сказал ей, что именно зеленый чай помогает похудеть. Хотя за все эти годы Ларе так и не удалось скинуть ни килограмма.
– Чего не спишь? – спросила Тася.
– Дел много, – ответила Лара отрешенным голосом. – Ничего не успеваю, а должна, иначе место финансиста отдадут кому-то другому.
Тася покачала головой: опять знакомая песня.
– А оно тебе надо? – спросила она, присев на стул напротив сестры. – Работай как работается, меньше проблем будет.
Лара злобно посмотрела на нее.
– Молчи лучше, если ничего не понимаешь!
От обиды к горлу подступил комок, Тася вышла из кухни и закрылась в ванной. Да, она ничего не понимала, она не заканчивала институтов, как Лара, и умела лишь варить каши да чистить картошку. Но разве в том ее вина?
Умывшись ледяной водой, она почувствовала себя лучше. Нельзя поддаваться на провокации старшей сестры, любившей поскандалить по любому поводу. Ради самой себя, ведь, любые, даже самые маленькие споры, выматывали ей нервы.
Когда она вернулась на кухню, к счастью, Лары там уже не было: наверно, опять закрылась у себя в комнате. Как и в детстве, сестра запрещала заходить на «свою территорию». Смешно и глупо, ведь им уже по сорок лет, но Тася никогда не спорила и с этим.
Из-за раннего подъема аппетита совсем не было. И все же, Тася сварила немного овсянки и заставила себя проглотить склизкую кашу. Но в памяти тут же всплыли жабы из сна, и, поморщившись, она отодвинула недоеденный завтрак. В кухне все еще пахло зеленым чаем, и Тася вернулась в свою комнату, куда не доносился ненавистный аромат.
Лара ушла незаметно, и только в половине восьмого Тася поняла, что в квартире стало слишком тихо – лишь старые, уродливые часы отбивали неспешный такт. Их громкое тиканье всегда раздражало обеих сестер, но они не решались выбросить бабушкину вещь.