⇚ На страницу книги

Читать Бар

Шрифт
Интервал

Первая книжка – это страшно и сложно. Первая книжка – это безумие и счастье. Первая книжка – это неуверенность, примерно, во всём и постепенно вырабатывающаяся привычка на эту неуверенность плевать. Но главное, первая книжка – это огромная благодарность.

Я благодарна моему мужу-Дракону, без которого вообще ничего бы не было. Я благодарна сестре Светлане, которая прошла со мной этот путь от первой до последней буквы. Я благодарна Елене Стрелковой, которая вызвалась помочь, когда казалось, что впереди – тупик. Я благодарна всем, кто читал черновики, делал замечания, выискивал неточности, подсказывал. И я благодарна вам, читатель или читательница, за то, что поверили, за то, что рискнули. Надеюсь, не подведу, и пусть вам будет интересно.


Анна Ясельман

0. Шут




Наиважнейшим свойством дождя является его способность сплачивать людей. Когда на небесах решают, что мы здесь, внизу, слишком уж индивидуализировались, кран открывается. Именно поэтому в дождь мы чувствуем своё одиночество наиболее остро, а струя, предательски заползшая за воротник, становится лучшей метафорой для другого, гораздо менее безобидного, леденящего прикосновения. Впрочем, дождь в нашем городе, хоть и действительно не является редкостью, но всё же идёт не так часто, как принято считать, и это, конечно, отражается на характере жителей. Редкий случай, когда слухам почти можно верить, правда нашу вежливую отстранённость и подчёркнутое нежелание лезть в чужие дела часто путают со снобизмом.

Он выглядел местным. То ли странного вида шляпа, то ли прислонённая рядом трость, то ли потёртое, со следами былой элегантности, пальто – не могу точно сказать, что именно заставило меня классифицировать его именно так. Если честно, привычка делить людей на «местных» и «других», по сути, таковой даже не является. Отметка делается автоматически, часто как бы проходя мимо сознания. В этом нет никакого практического смысла, сделанный вывод не влияет на дальнейшее развитие отношений и даже может впоследствии оказаться ошибочным, но при этом, как ни парадоксально, изменению не подлежит. И он был местным. Совершенно точно. Как бы смешно это ни звучало. Конечно, проходя мимо, замечаешь немного, но уж слишком кинематографично всё выглядело – неширокая улочка, прислонившись к стене, стоит и, будто чего-то ожидая, смотрит в небо мужчина неопределённого возраста, а маленькая собачка, повизгивая, тянет его за штанину.


– С минуты на минуту начнётся.

– Простите, что?

– Дождь. Ливанёт так ливанёт. Я бы поторопился на вашем месте.


Киваю, вежливо улыбаюсь и иду дальше.


– Там, в конце улицы, бар, он, должно быть, уже открыт.


Идти до конца улицы смысла не было – нужная контора находилась в соседнем доме. Только вот как можно было поехать через весь город, не посмотрев предварительно график работы? Впрочем, разбираться было некогда, потому что вокруг потемнело так, что сомнений не оставалось – человек с собакой был прав, и, если в мои планы не входило промокнуть насквозь, нужно было срочно искать укрытие.

Несмотря на то, что с первого порыва ветра и до того, как мой приход потревожил колокольчик на двери бара, прошло не больше нескольких минут, одежду можно было выжимать.

1. Маг




Довольно неловкое ощущение – брюки липнут к ногам, с волос течёт, и нужно быстро сориентироваться в незнакомом плохо освещённом помещении. Обычно эту проблему помогает решить девушка, вся работа которой состоит в том, чтобы дать время вашим глазам привыкнуть к полутьме, пока она с профессиональной любезностью произносит что-то вроде «Здравствуйте! Вы бронировали столик? Нет? Дайте мне секунду… О! У нас есть замечательный столик у окна, он сейчас как раз свободен». Девушки не было. Но был голос.