– Никаких следов, сэр! – отрапортовал молодой матрос. – Все четверо будто испарились.
Лоури Хэнли, сидевший за деревянным столом в небольшой комнате, служившей смотрителям маяка и столовой, и гостиной, и рабочим кабинетом, окинул юнца недовольным взглядом:
– Обыщите всё ещё раз. Они не могли исчезнуть без следа.
Матрос выдвинул подбородок, словно хотел возразить, но вместо этого поджал пухлые губы и, коротко кивнув, ушёл. А Хэнли устало вздохнул, поправил очки и вновь сосредоточился на чтении. Он надеялся, что записи в вахтенном журнале подскажут, что же случилось с тремя смотрителями и одним журналистом, прибывшими на маяк Маллэнд чуть больше недели назад.
Но одиночество продлилось недолго, и вскоре Хэнли вновь потревожили.
– Сколько ещё моим ребятам тут авралить? – проворчал Рэнд, капитан «Аконита» – небольшого судна, доставившего Хэнли на маяк.
– Пока не найдут хоть какую-то зацепку.
– Мы прочесали проклятый остров трижды, – покачал головой капитан. – Трижды! И ничего не нашли.
Хэнли откинулся на спинку стула, и тот отозвался жалобным скрипом.
– Люди не растворяются в воздухе, Рэнд.
– Растворяются, – возразил капитан. – Если по их душу приходят морские черти: они следов не оставляют.
Хэнли всмотрелся в обветренное лицо Рэнда – казалось, тот говорил на полном серьёзе. Капитан же, не замечая скептического взгляда, с любопытством осмотрелся.
– Так вот как у них тут всё, значит, устроено, —пробурчал он, хмыкнув. – Я частенько проходил мимо на «Аконите», но ни разу не уходил на берег.
Хэнли обвёл комнату взглядом, но скорее машинально, без всякого интереса. Обстановка в скромном жилище смотрителей маяка была ему хорошо знакома: когда-то он и сам жил в таком же доме, пусть и на другом острове, за тысячу миль от Маллэнда. В горле пересохло, и Хэнли нервно сглотнул: вот уже шестнадцать лет, как он всеми силами старался забыть те времена. Он нервно провёл рукой по ещё густым, но уже тронутым сединой волосам, и хрипло проговорил:
– Скажи, Рэнд, помнишь ли ты шторм пятнадцатого декабря?
– Пятнадцатого? – Пышные брови капитана сошлись у переносицы. – Не припомню такого.
– Уверен?
– В тот день я шёл домой под всеми парусами, – не колеблясь ответил Рэнд. – Уж шторм бы точно запомнил. А чего это ты спрашиваешь?
Хэнли ткнул пальцем в раскрытый вахтенный журнал:
– Запись о шторме сделал Тоби Кратчли.
– Небось твоего Кратчли штормило вовсе не от непогоды, а от чего погорячее, – расхохотался Рэнд.
Хэнли пропустил шутку мимо ушей. Он знал Кратчли много лет и лично нанял его на должность главного смотрителя маяка именно потому, что тот никогда не злоупотреблял спиртным и на него можно было положиться.
– А что с маяком-то теперь будет? – поинтересовался капитан, почесывая спутанную бороду.
Об этом Хэнли размышлял с того самого момента, как стало ясно, что смотрители исчезли. Он опёрся головой на руку, задумавшись, посидел так какое-то время, взвешивая все за и против, затем вытащил из кармана пиджака блокнот, дорогую перьевую ручку и, вырвав листок, написал короткую записку.
– Ладно, Рэнд, – сказал Хэнли, закончив. – Можешь передать своим, чтобы закруглялись. А вот это, – он протянул капитану сложенный пополам листок бумаги, – передай в Тринити-хаус. Пусть найдут замену как можно скорее.