Я Веста. Я храню чужой огонь,
бесплодная, суровая, немая.
Сухая ветвь сгорает без следа,
и я беру пучок полыни, снов, иллюзий,
подслушанных молитв, обетов, тайн.
Сгодится все для очага богов.
Кости мира, сгорев в ночи, удобрят новый день.
Его ещё не видно. В завитке волос
искрится сумрак. Меркнет даже завтра
перед молчанием неспящего огня.
Мне не приносят хвороста, и мимо
проходят те, чьи руки сплетены.
Источником огня пусть будут тени
их надежды, страсть и ревность. Украду
ваш шёпот, и переплету с травой,
и сохраню для самой чёрной ночи.
Слова горят не хуже, чем листва,
и даже чище. Пепел невесом,
золу развеет ветер. Только горечь
коснётся губ после истлевших строк.
А если тишина пролезет в щели, и не станут
шаги снаружи отмерять часы,
и город опустеет, и однажды
не принесёт мне ветер песен,
случайно залетев под тёплый кров,
то я пойму, что мой огонь нелепый
не греет никого. К чему слова,
они лишь призраки споткнувшегося ритма.
И я отрежу косы, пусть костёр
накормлен будет напоследок. Пламя
следов не оставляет на руках.
И листья осенью сгорают до остова.