⇚ На страницу книги

Читать В ПОИСКАХ ЖАНРА. ИЗБРАННОЕ - стр. 4

Шрифт
Интервал

Их там было до хрена!
И у этой вот четвертой,
у жены, еще был брат,
мордой так слегка потертый —
Но народный депутат!
А у этого вот брата
в магазинчике был блат,
ну, а как же им без блата —
он на то и депутат.

Вот так с вперемешку с юмором шло накопление материала для будущих мемуарных «шедевров» дворового уровня.

Дворы нашего детства были местом коммунального общения. Там было много чего интересного:

– разговоры о политике под стук домино и бутылочкой втихаря – у мужиков.

– игра в лото под сплетни о соседях – у женщин.

– футбол, прыгалки и игра в классики – у детворы.

А еще надписи на стенах и на заборах.

В них можно было поживиться новостями – кто в нашем дворе круглый дурак и кто по кому в третьем подъезде сохнет. Были и предупреждения где живут злые бабули и указатели где находится «Райский уголок».

Все мои воспоминания о дворовых делах позже вошли в книгу нашего фольклора – «Не афишируемое творчество».


Рай покажется тесноватым, но это лишь уголок…


Вышел погулять я раньше срока —
пусто во дворе и одиноко.
Разбираю буквы на заборе,
интересных слов там – просто море!
У подъезда бабушка сидела —
черствый пирожок с капустой ела.
Из подъезда выпорхнула Мила,
Бабка ее взглядом проводила,
А потом такое вдруг сказала!!! —
В жизни интересного немало!

Уже с детства я числился в хулиганах, но с культурным оттиском. Никогда за чужими спинами не прятался, а наоборот выставлялся – смешил одноклассников.

Вокруг меня всегда было шумно и весело. По записям в дневнике и вызовам родителей в школу соперничал с отъявленными драчунами. Отставая от одноклассников внешней статью, чтобы не затеряться в толпе – дерзил нелюбимым учителям и задавал им неудобные вопросы:

– А Ленин прямо с рождения хотел стать вождем?

Тогда я еще не знал, что Пушкин и Лермонтов тоже этим «грешили» (тоже из-за роста и недостаточной «ширины в плечах»).

У Пушкина прозвище было «Француз» – он щеголял знанием французского и запретного русского. В этом он явно обгонял в развитии сверстников. Лицеисты вспоминали о юном Пушкине:

А наш француз
Свой хвалит вкус
И матершину порет…
(1813 – 1815гг.)

У Лермонтова было прозвище «Маёшка» – то ли от маленького роста, то ли, от того, что постоянно маялся чем-то, отличаясь своей задумчивостью.

Однако, до поры до времени классики меня не интересовали. Со средних классов я учился средненько и высокую поэзию, В отличие от дворовой, тогда не воспринимал. А вот анекдоты и приколы собирал откуда только можно. На переменках устраивал мини-спектакли.

Задаешь вопрос первоклашке:
– Конфетку хочешь? – он наивно кивает.
Ему в ответ, с сожалением разводя руки:
– А нет конфетки…

Все смотрят на растеряно-обиженное лицо мальца – и хохочут. Жестоко? Да, даже сейчас чуть-чуть стыдно.

Или спрашиваешь у недоросля из средних классов:

– Вот предложат тебе мешок ума и мешок золота – что выберешь?
Советских пионеров воспитывали на бескорыстной дружбе и уважению к знаниям и ответ был предсказуем:
– Мешок ума!
Назидательно, оглядывая присутствующих:
– Каждый выбирает то, чего ему не хватает!

Окружающие долго ржут – всем весело. Мне тоже.

К 6-му классу в моей коллекции, анекдотов набралось больше тысячи. Предпочитал поучительные:


Идет человек по улице, где дома строятся – справа забор и слева забор (в те годы не надо было пояснять, что они были из досок). Слышит за одним забором голос: