⇚ На страницу книги

Читать Не ищи причин. Поэма

Шрифт
Интервал

© Валерий Александрович Грушницкий, 2021


ISBN 978-5-0055-0929-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Письмо самоубийцы-экстраверта

Всё снаружи расцветает,
Но, увы, мертво внутри.
Я нескоро понимаю,
Ничему произойти…
Суждено не будет, друг.
Каждый день разбитой вазой
Собирает всех вокруг,
А потом вперёд и сразу…
Всех расстреливает в лоб.
Нам не сразу нужны люди,
Чтобы взять разбитый гроб.
Спросишь ты: «А кто же судьи?»…
Я отвечу: «Я не знаю»,
Ничего не зная впрямь.
Я дойду до мира края,
Чтобы сладко умирать.
Я пишу, не зная чувства —
Все вокруг давно любимы.
Отчего мой формуль роста
Где-то сдох? Пока зарыты
Все мои другие люди.
Ты не знаешь их, мой друг.
Я, как яблоко на блюде,
Напугал твоих подруг.
В мозге есть такой червяк,
Что скребётся и томит.
От него я так размяк,
Что забыл и чувство рифм.
Я пишу такую дрянь,
Что пора бы её сжечь.
Хорошо же, как же, глянь!
Приглянись в прямую речь.
Нет такого человека
На планете всей Земля,
Что любил бы век от века
Неизменно лишь меня.
Просто я такой уставший —
Человек без рифм и форм.
Отчего же пострадавший
Я, как бывший чей-то клон?
И без грамма чей-то ласки,
Чей-то блещущей руки…
Можно с горя разрыдаться
От непрошенной тоски.
Ждать, как видишь, не умею.
Силы воли во мне нет.
Только так – как батарея
Я согрею целый свет!
Вот проглянул к нам немножко
Вездесущий оптимизм!
Как же жаль, его лишь крошка.
Правит балом пессимизм.
Слово – это расстоянье,
Перечёркнуто строкой.
Я минуты ожиданья
Позабуду за рифмóй.
Я тебя не вижу, honey,
Нет моей в тебе любви.
Я спросонья, с самой рани,
С самой утренней зари…
Вожделею лишь об этом,
Лишь о том, о чём мечта
Не уложится поэту
В орган мелкий – «Голова».
Я не врал тебе, о, Муза!
Ты же знаешь, честен я!
Избавляюся от груза
И дарю свои слова.
Каждый день, как слепок мая,
Язычок ночной зари.
Всё снаружи расцветает,
Но, увы, мертво внутри.

К сердцу, в котором нет любви

Я хотел бы найти всё то, что неведомо:

Себя утром, разбитого, но счастливого.

Под ёлкой – другое. Но так же заведомо

Сильным себя не смогу найти. Крúвого

Хорошим я, не знав ничего, возомнил.

И добрым его величал во весь голос.

В подарочной упаковке лишь стопки из гниль

С локтями, лентой прижатыми в волос.

К рёбрам своим я прибил сотни слов,

Ни на что не надеясь, искал я любви.

Но иногда и всё же порой

Легче сдаться, чем ждать поцелуи твои.

Безумство

Без её заботы что делать не знаю,

Калечат собственные мысли, иные.

Без её присутствия весь день, как изранен,

Солнце не взойдёт, не пойдёт с неба иней.

Без её поцелуев мне свет не так мил,

Захлебнуться кровью. И то лишь на раз.

С покусанных губ стекает слизь-ил,

Без её прикосновений вся жизнь,

как сотня зараз.

Как без воздуха, дышал я несмело.

Без её обещаний не так всё мне и нужно…

Голоса перестают иметь смысл —

она так умела

Усмирять моё всеобъемлющее безумство.

Night

Ночь упала, небо плыло,
Ты гуляла с ним опять.
Всё, что между вами было,
Вы смогли в раз потерять.
Я не знаю, друг мой милый,
Как помочь тебе. Зачем?
Ты хотела – благоверный
Вновь сошёл с твоих колен.
Чувства есть остаток мозга.
Потерять нам всем дано
То, что есть те гнева гроздья.
Распустилось всё давно.
Ты не знала, что дать сердцу,
А оно избилось вновь.
Дай же лучше иноверцам
Силу, слово и любовь.
Нет во всех и части духа,
Что уж есть в тебе, мой друг.