– Ты! Стерилизовал! Меня?..
Свири с ужасом уставилась на Мара. Сначала она не обращала внимания на занудную болтовню дружа, думая о чём-то своём. Но как только до неё дошло – накатила волна жара. Обожгло скулы, губы онемели, и заложило уши.
Тоненькая рыжая девушка медленно опустила помутневший взгляд на собственные пальцы. Яркие цветные ноготки расплывались в мутные пятна на фоне матового пластика стола. Его поверхность с плавающими в глубине японскими карпами акварельно таяла, размывалась туманом.
Крупный, почти квадратный блондин с пустыми голубыми глазами, сидевший напротив, протянул мозолистую ладонь и мягко сжал хрупкие пальцы подружи. Он что-то говорил уверенно и весомо, но слова еле пробивались сквозь вату в ушах. Лишь отрывки:
– Ты же мне потом спасибо… Кто-то должен был принять решение, дурочка… Теперь мы бессмертны… Я тебя понимаю…
– Нет, – подняла мокрые глаза Свири и тускло продолжила: – Если бы понимал, то не сделал бы так… – она неуверенно шевельнула пальцами, внутренне проваливаясь в бездонную тёмную яму с привкусом металла. – Не сделал бы вот этого всего… Снова решил за нас двоих, да?
– Ну, хватит дорам! – рассердился Мар и тяжело хлопнул ладонью по столу. Карпы брызнули в разные стороны. Затаились. – У тебя очередная блажь! И ты это знаешь. Всем плевать, что я угробил лучшие годы, зарабатывая для нас бессмертие?! Тебе не стыдно, а, девочка? Втемяшила себе в голову дребедень, а все вокруг виноваты! Можно подумать, ты из биосекты, а не простая бабочка!
– Это не дребедень. Это ребёнок, – сказала девушка и тяжело сползла с барного стула. – Какая секта, Мар?
Ноги не держали – ватные такие стали, онемевшие. Сви заставила себя двинуться в сторону спальни. На щёки упали тонкие рыжие косички с вплетёнными ленточками и фенечками. Звякнули платиновые браслеты на запястьях. Но в этот раз их звук был не радостно-звенящий, а пустой, как стучат жестянки от консервов, ссыпаясь в мусорный бак.
Девушка чуть покачиваясь побрела в свою комнату. Да, у неё, простой девчонки с северных узлов, есть своя комната. Вся в оранжевых тонах, светлая и улыбчивая. Солнечное пятно в этом серо-стальном доме их странной, а теперь и бессмертной семейки. А… Ещё и стерильной.
– Мы не планировали ребёнка, Сви! – крикнул Мар из гостиной. – Даже если б и так, совсем не факт, что тебе дали бы разрешение на биорождение. Осознаёшь? Никто не гарантирует, что ты выносила бы беременность и ребёнок родился бы здоровым. А вот заработать на бессмертие смогли б только лет через сто! А тут такие скидки, понимаешь? Что за инфантильность, а, рыжая?!
Свири заторможенно бросала в жёлтый рюкзачок личные шмотки, оставшиеся ещё со времен её прежней жизни. Теперь впереди много-много лет, и она совсем не хотела, чтобы рядом был этот… мужчина…
А друж в гостиной продолжал сотрясать воздух:
– Какие-то детские капризы! Как в пещерном веке! Ну какого черта?!
Сверху на тряпки в рюкзачок полетели карандаши, кисточки для каллиграфии и скетчбук-эксабайтник. Сгребла туда же любимые безделушки с полки над кроватью – Мар разрешал их держать только тут, и вышла из комнаты.
Парень преградил ей дорогу, хмуро разглядывая. Скрестил руки на груди.
– Ты не дал мне даже шанса попробовать, – еле слышно сказала девушка. – Просто стерилизовал без спроса, будто комнатную зверюшку. Тихо, ночью…