⇚ На страницу книги

Читать В тихой Вологде

Шрифт
Интервал

© Яцкевич В. А., 2020

© Издательство «Родники», 2020

© Оформление. Издательство «Родники, 2020

В тихой Вологде

Историческая повесть

Допущено к распространению Издательским советом

Русской православной церкви

ИС 13-310-1829


Эта повесть о тех, кто пытался остановить надвигающуюся революцию, но был сметен ею, уничтожен. И еще о тех, кто даже под угрозой смерти не отрекся от веры во Христа и не оговорил других. Таких, претерпевших до конца, твердых в вере людей Церковь называет святыми мучениками. Великое множество мучеников и исповедников было в России в двадцатом веке. Имена многих из них остались неизвестны.

В повести использованы архивные документы, ставшие доступными благодаря большой работе коллектива вологодских историков, издавших под редакцией профессора М. А. Безнина серию краеведческих альманахов. Автор также благодарен Тамаре Николаевне Богословской (внучке священномученика Константина Богословского), Льву Сергеевичу Беляеву и Константину Олеговичу Козлову за любезно предоставленные материалы.

1. История вологодского бунта

(1906 г.)

Когда-то Вологда была тихим патриархальным городом. Именно про такие места писал Некрасов:

В столицах шум, гремят витии,
Кипит словесная война,
А там, во глубине России, —
Там вековая тишина.

В начале двадцатого столетия тишина была нарушена. В Вологде, помимо коренного населения с традиционным жизненным укладом, оказалось немало политических ссыльных различного толка: от философов-марксистов до исполнителей-бомбистов. Здесь, как, наверное, ни в каком другом городе, тесно сошлись люди с различными мировоззрениями. Порой страсти накалялись, выливаясь в митинги и демонстрации, а иногда и в прямые столкновения.

* * *

Сегодня Павел проснулся рано, мать как раз пошла обряжать коров. Собирался недолго: солнце еще только поднималось из-за леса, а он уже был в пути. Как-то особенно легко шагалось этим ясным апрельским утром. Знакомой тропкой добежал до Болтино, здесь уже вовсю топились печи и вкусно пахло печеным хлебом, мужики на телегах с сохами да боронами тянулись на пашню. Перешел по мостику через речку поднялся на холм и увидел деревеньку Бурцево, где живёт его Татьяна. Сладко защемило на сердце, перед глазами возникло её милое лицо, карие глаза с зеленоватым оттенком, длинная густая коса. Прошлое воскресенье ходили с парнями в Бурцево на беседу, и Таня сама его выбрала, хотя и увивался вокруг нее рослый парень из местных. Павел вспомнил, как они сидели в шумной избе, уединившись за занавеской, говорили о всяких пустяках и как он, осмелев, взял её руку, и как заалели её щеки.

Ах, Таня, Таня! Как много надо сказать ей, да, видно, опять придется ждать воскресенья. Работал бы он на своем подворье вместе с родителями, так можно было бы видеться хоть каждый день, а теперь…

В стороне осталась деревенька Бурцево. Вот ведь судьба: отец определил его в подмастерья к сапожнику. Говорит, деньги нужны, дети без одёжи сидят. И то правда, их в семье пятеро: старшему, Павлу, – уже почти восемнадцать, а младшей сестре – пять лет. Теперь Павел ходит в город на работу каждый день. Возвращается поздно. Вот и сегодня вернется в седьмом часу, уже стемнеет, а тятя велел картошку перебирать на посадку. Когда тут на свидание идти! Да и не пойдет девица вечером с парнем, не принято это.