Они проехали молча сто пятнадцать километров. Он специально засекал: сколько они не будут разговаривать после того, как дело было сделано. Получилось сто пятнадцать километров. Если учесть, что машину Денис вел с крейсерской скоростью, то это час и десять минут. Лезть в карман за телефоном и сверять время было лень. Он засекал по спидометру и указателям, заглядывающим с обочин в окна их автомобиля. Но был уверен, что не ошибся. Он привык считать время. До секунды. Он за это отвечал.
Сто пятнадцать километров относительного спокойствия и тишины. Он даже посмел помечтать, что удастся выспаться до того, как они вернутся в город. Не тут-то было! Через десять километров Валера откашлялся и заговорил.
– Ты не представляешь, как я ее люблю! Это такое чувство! Такое… Когда она спит, я дышать боюсь. Когда она улыбается, у меня все внутри сжимается, как перед прыжком с обрыва!
Голос Валеры странно сел, будто он нежданно-негаданно чем-то подавился. Может, как раз этим признанием? Хотел произвести на них впечатление? Но фальшь же, стопроцентная фальшь.
Трогательного они ничего в этом признании не услышали. И искреннего тоже. Хватит! Проходили! И подобные слова от Валеры слышали сотню раз за минувшие два года. А завтра как раз годовщина их с Лизой отношений. И по слухам, Лиза уже несколько раз собирала чемоданы, чтобы от Валеры съехать. А он, блин, тут перед ними выделывается. Словами любви давится.
– Если любишь так, что мы не представляем, зачем ты ее бьешь? – задал резонный вопрос Денис. – Нелогично как-то, брат.
– Я ее не бью! – взвился Валера и неожиданно стукнул кулаком по панели автомобиля. – Я ее не бью, я ее воспитываю!
– Эй, Макаренко, ты полегче, – фыркнул Денис, сидевший за рулем. – Это не твоя машина. Ты мне еще панель разнеси тут в клочья!
Он помолчал и добавил с презрительной интонацией:
– Из-за какой-то бабы.
– Она не какая-то баба, понял! – Валера повернул к нему бледное лицо и процедил сквозь зубы. – Она – моя Лиза. И я за нее…
Денис нервно улыбнулся в зеркало заднего вида третьему члену их команды, дремавшему на заднем сиденье, или только делавшему вид – время от времени он тихонько фыркал. Это когда Валера особенно зарывался.
– Слыхал, Серый? – Денис понял, что Сергей не спит. – Он из-за нее… А мы тогда, получается, из-за кого? Лерыч, ты ничего не попутал?
– В смысле? – Валера глянул на него исподлобья. – Говори яснее. Чего ты, как долбаный философ мысль между зубами катаешь! Я ничего не понял, Дэн.
– А чего тут не понять, Валера. – Денис сделался серьезным и хмурым. – То, что мы делаем, брат, только для себя и для нашего общего дела. А все сопли из-за бабы, это только твои сопли.
– Согласен, – кивнул Валера, по привычке странно склонив голову набок и поджав плечи.
– Я еще не все сказал, брат. – Голос Дениса стал жестче.
Пассажир на заднем сиденье обеспокоенно заворочался. Ему был знаком этот тон. За словами, сказанными именно таким голосом, могло последовать все, что угодно. Даже ствол из-под ремня мог появиться и упереться дулом Валерке в лоб.
– Твои разборки с Лизой не должны нам мешать, брат, – медленно проговорил Денис, тщательно выговаривая каждую букву, словно разговаривал с дебилом. – Мы не должны оглядываться на твои отношения с бабой, Лерыч!