Федя закрыл глаза. Откинулся на спинку кресла. Сложил ладони на затылке. Сосредоточился. Попытался выполнить задание к третьей главе самоучителя. «В мельчайших деталях визуализируете самый счастливый день в вашей жизни – повторил он про себя упражнение. -Самый счастливый день … Хм! Эвоно как! Самый … Да еще целый … день»
– Пип! – прозвенел датчик активности глубокого периметра.
Молодой человек открыл глаза. Рывком развернул кресло. Впился взглядом в монитор «псевдо» движения. Верхние динамические полосы оставались ровными. Но на одной из восьми нижних «завис» незначительный всплеск.
– Тааак, – задумчиво протянул диспетчер.
За время работы в наблюдательном центре Асинхронного Ускорителя Материй, без малого три года, это первый случай сработки глубокого датчика. Не только глубокого. Вообще, какого-либо датчика.
Если бы измерители в «бублике», так ученные между собой называли Асинхронный Ускоритель, когда-нибудь, хоть раз, уловили бы движение «по ту сторону», наблюдение Феди перестало бы носить унизительное определение «псевдо». Да. Руководство, да и коллеги из других лабораторий Асинхронного Ускорителя называют наблюдательную программу «псевдо». Обидно. Никто и никогда не верил в то, что за порогом Импульсной Черной Дыры может произойти какое-то движение. Саму идею называли научной фантастикой и квантовой ересью. Официальная ученная доктрина определяла то, потустороннее, пространство как абсолютную пустоту.
Федя пробежался пальцами по клавиатуре. Екнувшая надежда мешала здравому мышлению. Пока процессор обрабатывал запрос, мужчина похлопал себя ладонями по пухлым щекам. «Так! Успокойся! Надо все проверить!» – уговаривал себя наблюдатель. На мониторе появились колонки показателей. Контуры оставались в норме. Соединения тоже. Фильтры помех активны. Напряжение поля стабильно.
– Черт, – выругался мужчина, – должно быть, тепловая дисфункция.
Он тяжело поднялся и прошел к аналоговому щиту. Пару недель назад, заменили шлейфовые чипы сервера. Производители оборудования честно предупредили, пока температуры в чипах сравняется с температурой процессора, крио трубки могут «сбоить».
– Понакупали китайского кала, – буркнул толстяк, щелкнув тумблером дублирующего контура.
Переход на аналоговое наблюдение исключит «цифровые глюки», на время пока чипы придут в себя.
Федор вернулся к креслу. Раздосадовано плюхнул в него свое сто двадцатикилограммовое тело. Облом! Так еще и вставать пришлось. Последив минуту за ровными линиями на мониторах, все-таки решил сделать запись в вахтенном журнале. Открыл внесетевой планшет и строго произнес:
– Три сорок одна. Скачек полтора, третий датчик. Микро термическая активность. Для исключения цифровой погрешности перешел на аналог. Продолжаю наблюдение.
Добросовестно понаблюдав еще минут десять за «прямыми кривыми», Федя окончательно разочаровался. Видно прозвище «псевдо», как проклятье, намертво приклеилась к программе. И официальная доктрина права. Датчики не могут реагировать на абсолютную пустоту.
«Зря я тут сижу» – подумал он. Пробежался глазами по столу. Схватил самоучитель. Открыв книгу на третьей главе, повторил задание: визуализировать самый счастливый день. Минуту поразмыслив, Федя занял свою любимую «медитативную» позу.