Инна Бачинская
День рождения художника
День выдался прекрасный! Солнечный, жаркий… но не изнуряющий, а приятно-расслабляющий, к тому же полный сладкого запаха цветущих лип, разноцветных клумб и сверкающих струй фонтанов. Полдень. Народ в центральном парке прибывает. Детишки резвятся на игровых площадках; слышен визг, крики, смех; всюду мороженое, попкорн, розовые и голубые облака ваты на палочке и сверкающие разноцветные воздушные шары в виде сердечек, медвежат и рыбок. Пахнет жареным мясом; дальний угол, где мангалы, заволокло сизым дымком. С верхней точки колеса обозрения люди внизу кажутся ничтожными мельтешащими букашками, а если посмотреть в другую сторону, то видна зеленая роща, а за ней сверкающая темно-синяя лента реки.
На центральной аллее расположился стихийный вернисаж местных художников – картины на подставках и прямо на траве, – можно полюбоваться или купить за недорого пейзаж или натюрморт; причем торг уместен. Художники сидят на раскладных стульчиках, демонстративно не замечая друг друга, серьезные, даже суровые, незаинтересованные; глядят мимо толпы. Кто-то установил этюдник и рисует, позади таращится пара-тройка любопытствующих зевак.
Тут же «моменталисты-портретисты» – их двое: приятная молодая женщина с длинными волосами, в розовой блузочке с рюшами и белых брючках, а также расхристанный молодой человек в красной бейсбольной шапочке и растянутой футболке, на ногах вьетнамки. Сидят они по разные стороны аллеи друг против дружки. Художница набрасывает карандашом ангелоподобного малыша, рядом стоит мама, поминутно поправляет сынишке вихры на макушке и одергивает рубашку с Микки-Маусом. Еще одна мама с девочкой дожидаются своей очереди. Около молодого человека в бейсболке вакуум. Он скептически смотрит на конкурентку и делает вид, что ему плевать. Подумаешь, написано на его лице, видали мы таких, сделайте нам красиво, ни уха ни рыла в живописи, один китч. Ну вот что эта, например, понимает в живописи? Окончила двухнедельные курсы в Интернете и туда же – художник! Коллега, с позволения сказать, набила руку на портретах и штампует, причем все одинаковые… Насобачилась! И клиенты в масть. Он смотрит на хлопотливую мамашу, и на его лице играет ироническая гримаса. Разве этим нужно искусство? Бантики-шмантики, глазки-губки… Вон еще подвалила, спрашивает, кто последний. И хоть бы одна посмотрела в его сторону! Ау, я здесь! В упор не видят. Курицы! Надежда сшибить пару монет накрывалась медным тазом. А ведь сначала все складывалось вроде тип-топ: подошли двое, по виду провинциалы, воскресные туристы, и попросили портретик на память. У них в провинции такой радости нет. Средних лет, не красавцы из себя; женщина воткнула в волосы цветочек. Ну он и выдал – в стиле крутого реализма, без прикрас. Цветочек особенно выразительно получился. Клиенты рассмотрели портрет, переглянулись. Лицо у женщины вытянулось, а мужчина сказал: «Морду бы тебе начистить за такое художество!» – и швырнул рисунок на землю. «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива!» – крикнул он вслед клиентам. Подобрал портрет, рассмотрел критически и спрятал в папку. Ну, может, нос великоват, щеки у мадам из-за спины видать, рот кривоватый… так ведь правда! Правда же!