⇚ На страницу книги

Читать Реки текут к морю. Книга II. Каждой – свое

Шрифт
Интервал

Две маленькие девочки копошатся в песке у реки. Они копают ямки одинаковыми лопатками, льют туда воду из одинаковых ведерок. Они и сами кажутся одинаковыми, две темноволосые головки, четыре косички, два чумазых личика, четыре ладошки, измазанные песком и илом. Но это нам только кажется. Они очень разные. А еще нам кажется, что они бессвязно лепечут. Это не правда. Они разговаривают. И прекрасно понимают друг друга. Разговоры их полны смысла. В их головах еще хранится память о мире, его происхождении и устройстве. Потом, когда они подрастут, они забудут и этот язык, и эти разговоры, и их смысл. Они станут обычными детьми, которым придется открывать окружающую реальность заново.

Но сейчас этот мир абсолютно ясен для них. И смысл его прозрачен как вода, что течет мимо. Течет, медленно, но неумолимо унося их изначальную память.

Эля и Ленуся

Детские влюбленности

– Девки, играть давайте!

Бабушка пошла по магазинам, оставила их со старшей сестрой. Люське в школу еще рано, и они будут играть. Она открывает мамин шкаф и забирается внутрь:

– Давайте сюда лезьте. Сказку расскажу.

В шкафу темно, пахнет нафталином и мамиными духами. Люська сдергивает с вешалок какие-то платья, они падают на головы. Свито уютное гнездо, и они сидят в нем, как птенцы, тесно прижавшись к сестре. А она обнимает их двумя руками. Начинает рассказывать: «Давным-давно в одной деревне жил-был плут по имени Хикоити. И был у него зонт…» Люська начиталась японских сказок, это у нее сейчас любимая книжка, вот и рассказывает им про хитреца Хикоити, водяного Каппу и лешего Тэнгу, скользящего на широких крыльях над скрюченными горными соснами. Сказки завораживали девочек, они зажмуривались, и в платяном душном мраке вставали перед ними странные нездешние фигуры, совсем непохожие на буратин и снегурочек, дюймовочек и лисичек со скалочками.

– Я буду принцесса Кагуя Химе, а вы будете моими пажами.

Люська напяливает на себя мамино платье. Оно большое, длинное, волочится по полу, но это и хорошо. Так и надо. Ловко накручивает себе на голову пестрый шарф и втыкает в него павлинье перо, что обычно стоит на трюмо в высокой узкой вазе из синего стекла. Да, она настоящая принцесса, красавица. Теперь их очередь наряжаться. Сестра засовывает обеих девочек в шелковую белую блузку, Ленусе достается левый рукав, Эле – правый. На головы им водружается лифчик от маминого купальника, подбитый поролоном, белый в черный горошек, это их шлемы. Так, в одной связке они ходят по комнатам за Люсей, тащат ее шлейф, а она томно обмахивается сложенным из бумаги веером. Вдруг Ленуся спотыкается обо что-то, скорее всего об Элькину ногу, и валится, таща за собой сестренку. Пажи рухнули на принцессин шлейф.

Ш-ш-ших, трещит ткань…

Бум-с, Люся падает на коленки, хватаясь за угол скатерти на большом столе…

Ш-ш-шур, скатерть ползет по столешнице, тащит на своей гобеленовой спине фарфорофую супницу, полную малюсеньких красненьких яблочек.

Кряк, супница спрыгивает на пол, теряя при этом одну ручку, кругленькую, похожую на баранку.

Так-так-так, рассыпаются яблоки, скачут, норовят спрятаться под комод и бабушкину кровать.

– А-а-а, – хором завывают двойняшки.

– Да тихо вы, дурищи, – шипит Люся, выбираясь из кучи-малы и с ходу пытаясь оценить нанесенный урон.