ощущая лишь как сердце бьется.
В колдовстве задействован обряд торжества неведомых нам сил.
Словно до таинственных небес свЕдомый архангел допустил.
Это просто бал твоей души правит кратковременная власть.
Тем верней с достигнутых высот быстро опуститься, больно пасть.
Гул людей сумел меня вернуть,
взвившуюся душу приземлить.
Чтобы к богу прикоснуться чуть,
надо чаще в люди выходить.
Поздороваюсь утром с соседом -
он живет в секционке напротив.
Я в лицо хорошо его знаю -
друг для друга мы – вид из окна.
Слава богу, с утра есть забота -
потеплее куртчонку набросив,
закоулком дворов пробираюсь
к месту сбора под индексом «А».
Здесь, вдыхая пары диоксида,
терпеливо стоят горожане
те, кому обязательно надо
где то быть, невзирая на рань.
Перевозчик подгонит автобус
будь «хундай» это или «волжанин»;
и сглотнув всех желающих ехать,
тот нырнет в предрассветный туман.
Как же вкусно, покинув квартиру,
подышать атмосферой промцентра,
влиться в ритм деловых завихрений,
прокоптиться набором проблем.
Город хоть и вонючий, промозглый
нужен, как эмбриону плацента.
И хотелось бы рвать пуповину,
только привязей более чем.
И одна из них – место приюта.
пусть клетушка – "полтинник" по кругу,
но сюда я приду без сомненья -
дом есть дом, как его ни зови.
Брошу взгляд на фасад за окошком,
подниму в знак приветствия руку.
И ответит мне жестом таким же
в доме рядышком мой визави.
Что ж, окей, все домашние в сборе.
Полчаса – между кухней и ванной.
Сбавит пульсом сердечная мышца,
дружбе радуясь, морщась от дрязг.
Размягчится душа, подобреет,
примет позу экранно-диванной.
Смотришь – о-па, а день то к исходу.
Доброй ночи, родной Красноярск.
I
Кто во что горазд и чем силён,
свой мирок мы строим неустанно.
Мним своё пространство кораблём,
а себя конечно капитаном.
Легкий бриз не купишь за рубли -
молим, чтобы парус не сорвало,
ведь идут по курсу корабли,
выполняя поворот штурвала.
Заглянуть не забываем в трал,
лишним хламом трюмы забивая,
и свистим попутчикам аврал,
подчас даже имя забывая.
В фазе, где пробег уже «ништо»,
каждый день мерещится как судный.
И не знаешь – кто? накличет шторм-
сам ты или женщина на судне.
Счастье – категория мечты;
чаще птица синяя – синица.
Краткий отдых в бездне суеты;
и какую ночь упорно снится:
II
В буйных волнах мчит кораблик.
Бъётся пульс, как в клетке зяблик.
Вновь подложенные грабли -
не наступишь – не пройдёшь.
Чувство прожитого – остро.
Землю ждёшь, а снова остров.
Сразу вроде бы всё просто -
ум за разум – чуть копнёшь.
Скрашивает будни шутка,
редких радостей минутка,
наполнение желудка
толи ради, толи для.
Маюсь, точно аниматор.
И не кормит «альма матер».
Небо, укажи фарватер
капитану корабля.
III
А теперь томлюсь приколом:
притворялся ледоколом,
но дал корпус трещину…
я теряю женщину.
На счётчике дорог порядком намотало.
Кончается горючее в пути – пиши пропало.
Но топливо для всех сугубый образец -
не каждому везёт напасть на АЗС.
Подвластен именной «движок» своим причудам:
кто счастлив разносолами, а кто фастфудом,
иных заводит кротость, ну а третьих кровь,
а кто-то – хлебом не корми – подай любовь.
И выбор вроде есть, но каждый раз икается-
то качество не то, а то цена кусается.
Но в очереди в мир иной, большой и многолетней,
язык не гнётся, чтоб спросить: « А кто последний?»