⇚ На страницу книги

Читать Магия абстракций

Шрифт
Интервал

Магия абстракций


«Зачем я уехала?» – спрашиваю себя третий год подряд и всегда расстраиваюсь, когда в ту же секунду вспоминаю ответ.

В огромной Москве можно затеряться даже с розовым париком на голове. Мне нужно потеряться – может быть, так спутаются извилины под полукруглой костью, которую скрывает розовый парик, и я забуду всё, что произошло на Канонерке. А ещё запутаются те, кто ищет меня со времени побега с острова.



Вопрос «зачем я уехала» возникает обычно в бредовом состоянии, когда под париком начинают ходить мурашки. Задавать его неразумно. Раньше я проходила психотерапию. Там мы отрабатывали навык борьбы-принятия – бороться с деструктивными последствиями прошлого, которые мешают полноценно жить в настоящем, но в то же время принимать факт – плохое действительно было, прошлое не изменить. Это нормальное положение вещей. Однако сейчас былое говно уже не происходит, поэтому больше не нужно давать ему волю исподтишка портить нынешнюю жизнь. Вместо этого нужно позволить играть в голове этой полифонии – борьбе и принятию, – словно «Хорошо темперированному клавиру» Баха. Правда известно, что «Клавир» – одно из самых сложных произведений для исполнения.

То, из-за чего мне пришлось бежать с Канонерского острова, моей родины, воспоминание не такое уж давнее. На самом деле, эта история всё ещё не закончена. Розовый парик на голове тому свидетельство. У меня больше нет возможности ходить на терапию, а если бы была, вместо этого свалила бы куда-нибудь ещё дальше Москвы. Да и внешность в парике у меня довольно привлекательная, поэтому вполне можно оставить всё как есть.



С розовым каре я похожа на персонажа некоего фильма. Какого? Спросила об этом в своём закрытом Инстаграме – на меня подписаны только близкие люди, которым могу доверять. Старый друг с острова оставил комментарий, что выгляжу я как шлюха из рекламы «Азино три топора». Как можно помнить такой древний треш? Я не могу быть шлюхой даже по той причине, что ненавижу колготки в сетку.

В чужом городе я бы окончательно сошла с ума, если бы изредко не выкладывала фотки в инсту – хоть так почувствовать, что живу какую-то жизнь, а не только прячусь. Каждый раз очень тревожно, но продолжаю это делать, ведь сейчас нет рядом ни друга, ни знакомого.

Иду с работы домой. Закатное солнце почти не греет, но жар от асфальта, накопленный за невероятно долгий световой день, поднимается сквозь одежду и выпадает обильными осадками по телу. Лёгкое, но закрытое платье прилипает к спине. Пот между грудей каплями стекает вниз по животу. Чёртово лето в огромном, чужом городе.

Вспоминаю чудесный прохладный октябрь на Канонерке. Я стояла на берегу Финского залива недалеко от ЗСД. Вместо плавящего московского жара под одежду проникал прохладный ветер, сырой осенний воздух гнал свежую бодрость от кончиков пальцев до самого сердца.



Так это и происходит – любое впечатление может запустить серию воспоминаний о Канонерке. Многие скажут, что после строительства ЗСД остров стал отвратительным. Но основная часть местных считает по-другому. На Канонерке много прекрасного, недоступного чужому взгляду. Я очень любила остров. Люблю до сих пор, но вряд ли больше увижу.

Теперь вспоминаю бабушку. Её убили два с половиной года назад. Наверное, поэтому я не могла там оставаться. Кого я обманываю, совсем не поэтому. Осенние каменистые тропы южной части острова – вот настоящая причина.