Китайские брелоки – самые французские в мире (и наоборот)!
Я все думаю: неужели китайским туристам никогда не приходило в голову, что сувениры, которые они покупают у нас в Париже, сделаны у них, в Китае?
Каждый раз, когда я вижу, что из автобуса высыпались китайцы и озабоченными муравьями мечутся у меня по магазинчику, мне хочется забрать у них брелоки для ключей с Эйфелевыми башенками, какие они успели нахватать из корзинки при входе, и сунуть им под нос надпись: «Made in China», которая красуется на колечке.
Но вместо этого я с дружелюбной улыбкой пробиваю чеки. А если в настроении, выдаю пару-тройку известных слов на языке мандаринов – я запомнил их из фильмов с Джеки Чаном: «Ни хао! Се се!»
Да и как иначе? Начни я отваживать покупателей, хозяин меня бы не одобрил. К тому же я сильно сомневаюсь, что сумел бы отговорить хоть кого-то от приобретения этих баснословных сокровищ из белого металла, ради которых они проехали больше десяти тысяч километров.
Здесь, на Монмартре, торгуют мечтами, и обходятся они недорого. Косточка гладко спилена – значит, утиная ножка точно с птицефермы, лягушачья лапка от шестилапой лягушки, их специально разводят для рестораторов, а домашний десерт, каким манит надпись мелком на грифельной доске у бистро, привезли утром замороженным вместе с остальными двадцатью тремя порциями в большой коробке. Конечно, из дома, и очень большого, и называется этот дом фабрикой-кухней.
В сущности, Монмартр – чудесная обманка, квартал из папье-маше, раскрашенный в розовые тона, что-то вроде Диснейленда, который находится от него всего-то в сорока километрах лёта для Базза Лайтера.
И в нашем бизнесе, я имею в виду продажу сувениров, тоже все неплохо налажено. Так называемые «оригинальные полотна» гонит для нас один знакомый художник, а «ручную» живопись на майки наносят вьетнамцы в тринадцатом округе, и попробуй скажи кто-нибудь, что они не руками работают, а настоящие парижские береты привозят нам на самолете из страны, названия которой я и запомнить-то не могу – но знаю, что оканчивается она на «-стан».
Короче, видя, до чего легко обдурить туристов, я иногда думаю: у кого же из нас голова не в порядке – у них или у меня?
Кстати, о порядке: мой хозяин Рашид снова опаздывает, и у меня из-за него опять проблемы. Не могу же я уйти и бросить магазин без надзора, а ждать, пока он появится, я тоже не могу: мне пора бежать на другую работу. Думал бы мой хозяин о последствиях своих поступков, Земля бы вращалась ровнее. Но он занят только своей мелкой выгодой. Он знает: я профессионал, я не закрою магазин, когда у дверей толпятся туристы. Это его устраивает, и он этим нещадно злоупотребляет.
Наняв трисомика, Рашид рассчитывал удвоить оборот. И ошибся. Благодаря мне он его утроил. Кто бы мог подумать, что и в XXI веке можно нажиться на человеческой беде? Хотя я вовсе не считаю, что я прямо-таки воплощение этой самой беды.