Читать Поющий пёс Глен
Об этой книге
В этой повести есть несколько ясно звучащих тем-партий – как, впрочем, во всякой сонатной форме. Эмиграция, собаки, семья, музыка. Животное поет вместе с Гленом Гульдом. Эмигрант-инженер моет посуду – он счастлив: он устроился на работу. Женщина повторяет мужу один раз, два, три раза то, что, по ее мнению, он не услышал и не запомнил: это как реприза в музыке. А Рахманинов, в свое время эмигрировавший в Америку, и Бетховен, который никакой Америки не видел ни при какой погоде, через века подают друг другу руки. А над ними стоит и смеется Бах в кудрявом парике, который все знает про советских людей, и про счастливое последнее десятилетие двадцатого века, и про ужасы и горести века грядущего, и это именно Баха будет на гастролях в Бостоне играть сын героя: да, так и должно быть, ведь музыка, как и собака, друг человека. О нет, музыка – голос Бога, Бог на ее языке говорит со своими детьми… Повесть Гари Забелина покоряет всюду, в каждой строчке звучащей пронзительной нотой человечности. Эта щемящая нота сродни ветру, шуму дождя и звону капели – вечной музыке природы… Все, что с нами происходит, уже записано на нотных станах черными букашками нот и уже спето лаем и воем наших верных собак, быть может, знающих о нас больше, чем мы сами.
Елена Крюкова
(Международный литературно-художественный
бумажный журнал «Зарубежные задворки» (Za-za)
№9(39), сентябрь 2017)
Поющий пёс Глен
Глава 1. Гизела
Афганская красавица Гизела сверлила взглядом глухую дверь изнутри. Она твердо знала, что вот прямо сейчас дверь взлетит кверху и перед глазами появится летящий на сумасшедшей скорости красный искусственный заяц. Больше всего на свете Гизеле хотелось догнать этого зайца. Догонит, и потом будет стоять на пьедестале рядом с другими двумя афганами, только выше! Они будут посматривать на нее снизу и украдкой – чтобы она не увидела, и фотограф будет снимать, но в основном ее, но чтобы Она в этом не сомневалась, что именно ее и, что важно – тоже снизу. Других афганов тоже, но лишь поскольку они рядом… Впрочем, никто не знает, о чем в точности думала афганская красавица Гизела. И какое это имеет значение для того, кому через десять минут стоять на пьедестале?
На последней дорожке стоял молодой красавец – афган Глен. Перед ним тоже была глухая дверь, но на дверь Глен внимания не обращал. Глен глядел налево в сторону, где стояла Гизела. Их разделяло пять других перегородок, да еще по борзому за каждой. К тому же афганы не отличаются особым чутьем но, среди океана запахов, Глен пытался не упустить этот неповторимый на всем свете запах Гизелы. И его афганская морда была в точности направлена на ее хвост…
Удар стартового колокола, взлетевшие к небу заслонки клеток и возникший над дорожками убегающий искусственный заяц – все это случилось в одно и то же мгновенье, и без задержки шесть афганских борзых рванулись вперед со скоростью урагана – улетели, как подхваченные смерчем, не оставив на старте и следа. Впрочем… На старте даже не шевельнувшись, стоял афганский красавец Глен. Его горящий взгляд был устремлен на то место, где еще мгновение назад была Гизела. Но место было пусто, а ее тонкий запах быстро улетучивался… Прошло несколько секунд прежде, чем до Глена дошло, что красавица бегунья пролетела уже полкруга. Глаза Глена зафиксировали Гизелу уже на противоположной стороне стадиона и, лишь только тогда афган сорвался с места. Глен полетел вдогонку, игнорируя беговые дорожки и разделительные линии, наперерез, через все поле… Он был необыкновенно красив, этот песочно-рыжий афган, с развевающейся на бегу блестящей длинной шерстью, в ярко синей попоне с номером, летящий по зеленому полю. Стадион ревел и визжал от смеха в едином визге. Тон визга тоже быстро менялся и вскоре перешел в восторженный, почти истерический гул…