Дневник.
Взгляд девушки устремился вдаль. Ева стояла уже несколько часов, обворожённая красотой города Севастополя, и, несмотря на то, что она видела его не в первый раз, хотелось утонуть в голубой лазури безоблачного неба.
В летние дни солнце стоит в зените, и этот город, словно магнит, притягивает историческими живописными местами посетителей; лёгкий бриз и грация в полёте птиц заставляют сердце трепетать от волнения и умиротворения. Когда вдали послышится птичий зов, и раскинувшиеся крылья, будь это голубь или чайка, приблизятся в поле зрения какого-либо мечтателя, разобьют его размышления о неприятном, тогда он почувствует, что есть на свете что-то более высокое, чем просто человек, пытавшийся забыть, зачем встал ни свет ни заря, сел в утренний автобус и прибыл сюда, чтобы забыться и окунуться в мир грёз.
Ева называла это место голубой лагуной, потому как оно стало чем-то вроде круга, спасающего её от жизненного водоворота. Тонкие пальцы, которые остановились на первой странице, немного дрожали, глаза, как маятники, переходили от одной строчки к другой; при этом, отводя взгляд, она пыталась не заплакать от только что узнанного о своей матери.
Еве было восемнадцать. Её чёрные распущенные длинные волосы запутались под дуновением сильного ветра; на тонкой шее – голубая шаль, которая словно волной развивалась под холодным потоком воздуха. Она была взволнована, и в то же время напугана и до неузнаваемости задумчива.
Дневник матери пролежал в сарае долгое время. Это были истории, написанные на бумаге её же рукой, события, которые мама попыталась стереть из памяти, спрятав их от людского взгляда, надеясь, что её единственная дочь так и не найдёт дневник в чемодане со старыми вещами. Тут, на этих помятых страницах, тлели остатки её молодости. Первое знакомство с дневником оставило неизгладимый след в душе девушки. Оказывается, многое так и останется в памяти её матери, и наверняка, это всего лишь маленькая частица её жизни, и сегодня, пусть хоть мысленно, она перенеслась на страницы болезненных воспоминаний, и кое-какие описанные события открыли ей причину её поведения. Некоторые строчки читались легко и свободно, другие, словно нож, вонзились в сердце, заставляя задуматься, знала ли она на самом деле то, что хранится в глубине тонкой души матери.
Её сковало, когда она узнала о притворной любви матери к отцу, о той грустной улыбке, появляющейся на немолодом лице, о печали и непонимании всего происходящего с ней до сегодняшнего дня.
И всё это вызвало бурю эмоций.
– Бедная моя мама, – мыслила она вслух, и ветер будто подхватывал её слова и сохранял в своём порыве её новые чувства. Закинув волосы назад, она оторвалась от чтения, кинула кусочек хлеба птичкам и, как ребёнок, улыбнулась дикому голубю, запутавшемуся у неё в волосах.