Читать К соседям за яблоками

Hа дворе стоял ноябрь, и дело шло к вечеру. Мальчишки Речного переулка гоняли футбольный мяч вдоль дороги, а девчонки сгребали в горку сухие листья, чтобы потом закопаться в них с головой. Вдруг сильный порыв ветра поднял в воздух дорожную пыль и опавшие листья, которые он подбирал на своем пути. Затем, как будто намеренно, ветер обрушил это пыльное облако прямо на мальчишек, залепив им глаза и уши. Паша, запустив Вовке мяч, остановился и стал тереть полные пыли глаза. Потом он посмотрел в сторону горы Купчихи, за которую по вечерам заходило солнце и откуда сейчас дул ветер. Гора возвышалась над железнодорожным полотном, и оттуда по направлению к городу ползли черные тучи. Комок подкатил к горлу Паши, и желание играть в футбол мигом пропало.

Он повернулся к сестре Соньке, сидевшей с подружками неподалеку на куче сухих листьев, и позвал:

– Сонька! Пошли домой!

– Не хочу! Рано еще, – заупрямилась Сонька.

– Быстро! Кому говорят! – приказал он.

Она медленно поднялась, стряхивая листья со своего короткого пальто, и с неохотой поплелась за братом. Он был старше, и спорить с ним было бесполезно.

Когда дети вошли в дом, отец возился у плиты и, услышав их, заметил:

– Что-то вы рано сегодня! Ужин еще не готов.

Обычно так рано домой они не приходили и загнать их с улицы стоило большого труда.

– Это Пашка скомандовал домой идти, – начала было ныть Сонька, но брат не дал ей договорить.

– Сильный ветер поднялся. Наверное, дождь пойдет.

Паша направился в детскую и взял книжку, которую читал за завтраком. Усевшись в кресле у окна, он открыл страницу с закладкой, но никак не мог сосредоточиться. Он посмотрел в окно на горизонт, залитый багрянцем. На фоне этого багрянца и черная гора, и небо напоминали ему то декабрьское утро, когда привезли в дом тело покойной мамы. Вот и сейчас ветер набирал силу, бился в окна и завывал в трубе, нагнетая тревогу. В багровом просвете между тучами и темным очертанием горы торчали кладбищенские кресты, как бы в панике раскинув свои перекладины-руки. У Паши мурашки поползли по спине. В народе говорили, что в такую погоду дух горы оживает, зазывая душу недавно усопшего. Хотя Паша и не верил в это, ему стало не по себе. Он попытался побороть панику, но перед глазами встала картина того декабрьского утра, когда в дом внесли закрытый гроб. Гроб поставили на стол у стены рядом с трюмо, на которое набросили простынь, и затем открыли крышку. По традиции покойника держали в доме три дня. У них в семье не отпевали, но бабушкина набожная сестра села на стуле рядом с покойницей и принялась нашептывать молитвы, слегка покачиваясь в ритм. Ветер хлестал мокрым снегом по стеклам, а за окном темные тучи тянулись по небу куда-то в пространство, которому не было предела.

Когда вносили гроб, Паша, как испуганный маленький зверек, забился под свою кровать. Натянув до ушей воротник свитера, он уставился в пол наполненными страхом глазами. В дом заходили соседи, потом они выходили, выпуская последнее тепло, что оставалось от растопленной рано утром печи. Казалось, о нем совсем забыли, никто его не звал. Никогда еще в своей короткой жизни Паше не приходилось видеть покойника, а мысль, что в гробу лежала его мама, была непостижима. В гроб заглядывать он ни за что не станет. Там не она, не мама! Это старуха-смерть обхитрила всех и проникла в дом. Зачем ее пустили? Она точно знает, где он прячется. Сейчас под кровать заглянет…