Неспокойный, непредсказуемый океан снова в его власти… Или это иллюзия… Он катит в кольце гигантской волны, сливается с синевой ее нутра, он не знает, что сейчас таят глубины бездны… Над ним нависает гигантское чудовище, дух перехватывает, когда он, словно дымкой, окутанный пеной взмывает и опускается, ощущая ногами лишь шаткую твердь сёрфа.
Сёрфинг всегда был его мечтой, и он уже несколько лет был прекрасным райдером – экстремалом. Тау-сёрфинг – покорение гигантских монстров Джоуз в команде, когда опытные гидроциклисты просчитывали каждую волну в сете и забрасывали сёрфера в нужную точку. В этой части океана, у берегов острова Мауи, когда речь шла о двадцати-тридцатиметровых волнах, так и приходилось работать. И нарушалось тогда его, такое любимое им тет-а-тет с океаном, когда не было никого между ними – лишь он и эта могучая, скрывающая в своих глубинах бога Посейдона, и еще много чего неведомого, бездна. Он не представлял жизни без этой капризной водной глади, он чувствовал некую свою неразделимость с ней. Он не просто любил океан, а любил его безмерно. Дайвинг был для него больше, чем хобби, он погружался в черные воды как можно глубже, и однажды даже с ним случилась декомпрессионная болезнь. Он не учел, что океан, как и сама жизнь, никогда быстро не отпустит, невозможно, будучи на глубине, всплыть быстро и зажить счастливо, как ни в чем не бывало. Тогда он понял, что за все надо платить. Понял, но как-то, вероятно, по-молодости, быстро забыл.
Управляя сёрфом и, как ему казалось, волной, он испытывал невероятное счастье. Возможно, только такие минуты и вдохновляли его на жизнь, он чувствовал, что не так уж одинок в компании с таким же одиноким, молчаливым, саркастичным в своей непредсказуемости океаном. Он и океан почти друзья… Или это иллюзия… Океан ему дарил такие спокойствие и радость, каких он уже давно не испытывал на этой серой, пропитанной слезами разочарования и горя суше, и он бы хотел, чтобы несущая его волна не сокращала расстояние между ним и этой засасывающей серостью, а наоборот, отдаляла от нее, порой хотел бы так и остаться в океане навсегда, чтоб на земле и могилы его не было, чтоб след его простыл… Он знал, что однажды океан его не вернет, заберет, как щепку, он так и исчезнет, канет в бездну, и на суше мало кто станет сожалеть о нем, тем паче и сожалеть о нем мало кому было… Но пока он катит в горизонтальной воронке гигантского монстра Джоуз, ему хорошо, он наедине с другом своим, океаном, чувствует его дыхание, а на земле есть еще дела. Хочет он того или нет.
Приближающийся берег к его услугам. А с ним – все то, что пробуждает безудержный поток желаний на этой предсказуемой земле непобедимых соблазнов, что ведут к порокам и смертным грехам.
Марианская впадина. Смертный грех
Микаэлю уже двадцать восемь. Когда он смотрит на себя в зеркало, то испытывает удовольствие. Природа воистину не обделила его притягательной внешностью и обаянием, и Мика, как его звали многочисленные поклонницы, привык этим пользоваться.
У него было все – работа, деньги, женщины. О женитьбе и думать не хотел: когда жизнь – словно леденец с солнышком внутри, жена и дети представляются обузой. Микаэль шел по жизни, вернее сказать, скользил по ней или, что еще вернее, несся на гигантской волне, словно серфер в океане.