Глава первая. Самое страшное
Когда я был совсем мелкий и еще не ходил в школу, самый страшный момент наступал вечером, когда меня отправляли в постель. Я готов был делать что угодно, лишь бы потянуть время. Даже убирать игрушки. Даже мыть голову или пить молоко.
Но мама считала, что в жизни нет ничего важнее режима. Ровно в восемь вечера она заглядывала в мою комнату и говорила:
– Алеша, пора спать. В темпе мыться – и под одеяло.
Я знал, что с мамой бесполезно спорить, но все равно боролся до конца.
Например, упрашивал мне почитать. Это редко срабатывало – мать всегда была слишком занята, чтобы, как она говорила, «потакать капризам почти взрослого мальчика». И когда она уже стояла в дверях, собираясь погасить свет, я спрашивал в полном отчаянии:
– Ты дверь в квартиру хорошо закрыла?
– Конечно.
– А в наши окна никто не сможет влезть?
– Алексей! – начинала сердиться мама. – Мы живем на двенадцатом этаже.
– Мама, скажи честно: та девочка сюда не придет? Никогда-никогда?
Мамина голова была занята совсем другими мыслями. Поэтому она всякий раз забывала, что слышала этот вопрос уже сотни раз, и переспрашивала рассеянным голосом:
– Какая девочка, сынок? Ты с кем-то подружился? Во дворе или в садике?
– Нет, – в сто первый раз объяснял я. – Та девочка, которую я вижу во сне. Она не сможет к нам забраться?
– Как хочешь, малыш, – пожимала плечами мама. – Если хорошо с ней знаком, можешь пригласить ее в гости. Но только предупреди нас с папой заранее.
– Да нет же! – злился я. – Я не хочу! Я вижу ее, когда сплю. А когда я просыпаюсь… кажется, она засыпает и спит так все время – ну, пока я снова не засну. Поэтому она всегда злая и плачет! И еще она лежит в больнице!
– Не нужно так кричать, разгонишь сон! – повышала голос мама. – Ты уже взрослый мальчик. Разберись сам со своими снами и не морочь мне голову!
Она подтыкала одеяло и уходила, как я ни умолял посидеть со мной еще минуточку. У мамы было очень много дел. Моя старшая сестра Кира ждала, чтобы мама погладила ей школьную форму и проверила уроки. Родители вечно твердили, что нельзя быть эгоистом, но… мне было очень страшно.
Иногда я думал, что смогу вообще не спать, если просижу всю ночь в кровати с открытыми глазами. Или стану прохаживаться по комнате. Один раз я ходил так долго, что в комнате родителей погас свет. Мне стало страшно разгуливать в темноте, я нырнул в постель – и тут же уснул. И конечно, увидел ту, кого так боялся.
То есть я увидел сперва самую обыкновенную больничную палату, восемь кроватей в два ряда. Иногда некоторые пустовали, но чаще на каждой спал ребенок. А одна кровать у окна была отгорожена белой ширмой. Стоило мне оказаться в моем сне, как ширма начинала колыхаться, и из-за нее слышался громкий плач.
В палату вбегала сонная медсестра в измятом халате. Она убирала ширму от кровати и при этом шипела сквозь зубы:
– Иола, замолчи немедленно, не буди других деток! Будь хорошей девочкой! Сейчас мы с тобой умоемся, покушаем, а потом немного поиграем!
Девочка с темными кудряшками не хотела ни есть, ни играть. Она хотела только плакать. Но медсестре все-таки удавалось вытащить ее из палаты, отнести в туалет и умыть под краном. Потом она усаживала девочку на диванчик в холле и приносила поднос с тарелками. Еда выглядела отвратительно и наверняка была холодной, я бы такую ни за что на свете есть не стал. Девочке она тоже не нравилась: медсестре с руганью удавалось запихнуть ей в рот лишь пару ложек.