Глава первая. Петтигрю отправляется на север
Фрэнсис Петтигрю угрюмо смотрел через окно своей адвокатской конторы в Темпле[1] на деревья вдоль Эмбанкмента[2] и серое мерцание реки за ними. Пейзаж никак нельзя было назвать непривлекательным, однако его он не радовал. Петтигрю был человеком консервативного склада и за двадцать лет привык видеть из этого окна мягкого красного цвета кирпичную стену в двадцати шагах от себя. Два месяца назад фугасная и несколько зажигательных немецких бомб открыли обзор, разрушив кирпичную стену и два квартала домов, скрывавшихся за ней. В первый раз с того времени как были построены, здания Темпла оказались у всех на виду. Петтигрю считал, что в этом есть нечто неприличное.
Вздохнув, он повернулся к человеку, стоявшему у него за спиной.
– Ну вот, – сказал он, – теперь на некоторое время это – твое. Если не считать пробоины в потолке, помещение неплохо сохранилось. Тем не менее будь осторожен с книгами. Некоторые из них весьма грязны. Особенно Мизон и Уэлсби вон там, в углу, на них просыпалось больше всего сажи из дымохода в соседней комнате. И разумеется, там-сям можно напороться на стекло. Полагаю, ты не собираешься перевозить сюда много своих книг?
Мужчина усмехнулся и ответил:
– О нет, совсем немного. А точнее сказать, только один том Хэлсбери. Я случайно прихватил его с собой в тот первый ночной налет. Это едва ли не единственная реликвия, сохранившаяся от блаженной памяти помещения суда Малберри. Очень любезно, что ты предоставил свою контору в наше распоряжение. Не представляю, что бы мы делали, если бы…
– Ни слова более, старина. Это ты окажешь мне любезность тем, что не дашь выстыть помещению, пока я буду отсутствовать.
– Когда ты уезжаешь?
– Сегодня же, как всегда. Я чувствую себя немного глуповато, начиная новую карьеру в моем возрасте, но, похоже, там я действительно нужен и не считаю себя вправе отказаться.
– А что именно за работа тебя ждет? Полагаю, она имеет отношение к одному из этих министерств?
Петтигрю напустил на себя чрезвычайно важный вид.
– Контрольное управление мелкой продукции, точнее булавок, – ответил он торжественно и добавил: – Когда-нибудь слышал о таком?
– Э-э… кажется, что-то слышал. Оно контролирует производство и торговлю всякой мелочью, полагаю?
– Насколько я мог понять, это весьма неточное описание его деятельности. Джентльмен, который беседовал со мной при приеме на работу, – а он был, заметь, ни больше ни меньше как заместитель помощника самого начальника управления, – дал мне понять со всей определенностью, что от деятельности управления зависит вся… Я забыл, как он выразился, но, уверяю тебя, это произвело на меня глубочайшее впечатление, я хотел сказать, впечатление, превышающее масштабы мелкой продукции. И как юрисконсульт управления я буду представлять собой в некотором роде влиятельное лицо. Ты мог бы это понять, если бы потрудился заглянуть в шедевр развлекательной литературы под названием «Регламент ограничительных мер Управления мелкой продукции» от 1940 года, но я не советую тебе этого делать без крайней надобности.