⇚ На страницу книги

Читать Воспоминания о службе

Шрифт
Интервал

Стояло теплое солнечное утро ранней осени семьдесят третьего года прошлого века. Я, молодой лейтенант, призванный из запаса после окончания института, шел со своим взводом на огневой городок, где на «качалках» стояли танки моего взвода. «Качалки» – это такой механизм, который позволяет установленный на нем танк качать в двух плоскостях и создавать иллюзию движения находящемуся в танке экипажу. Личному составу взвода предстояло проведение технического обслуживания боевых машин. Надо сказать, что наша часть была дислоцирована на территории Чехословакии – было в то время такое государство. Огневой городок находился в небольшой ложбине, по периметру поросшей кустами ежевики, примерно в трех километрах от расположения нашего полка. Все оборудование городка охранялось круглосуточно караульным постом.

По межгосударственному соглашению, учебные базы нашей группировки могли использовать наши союзники по договору – подразделения Чехословацкой армии. Вот и сегодня, подойдя к городку, я обнаружил на стрельбище стрелковую роту чехословаков, которая проводила занятия по огневой подготовке с боевой стрельбой по мишеням.

Учебный процесс у них несколько отличался от нашего: один взвод роты находился на огневом рубеже, а остальные два были предоставлены сами себе, то есть попросту болтались. Большое количество солдат-чехословаков окружило нашего караульного, они с неподдельным интересом рассматривали его автомат АК-47. В Чехословацкой армии был принят на вооружение автомат (они его называют «самопал») – почти точная копия нашего АК, только поминиатюрнее, полегче. Соответственно боевые характеристики этого оружия были слабее, поэтому наш АК вызвал у них понятный интерес.

Караульный солдат-первогодок был родом из сильно Средней Азии, из славянских языков знал, впрочем, весьма условно, лишь русский, да и то в объеме, который успел ему привить старшина роты. А тут к нему обращались на чешском, хотя и на славянском, но все же непонятном для него языке. Однако он понял, чего от него хотят чехи, и стал с некоторой долей гордости демонстрировать свое оружие. Для этой цели он передернул затвор автомата, а затем, якобы в целях безопасности, отсоединил магазин. Но один-то патрон он уже загнал в патронник! Я этого не видел, но сам факт, что караульный, находясь на посту, вступил в отношения с посторонними, обязывал меня вмешаться в эту ситуацию. Я бросился к нему, но было уже поздно – прозвучал выстрел. Видимо, он, считая, что оружие разряжено (ведь он же отсоединил магазин от автомата!), нажал на спусковой крючок, и единственный патрон, находящийся в патроннике, выстрелил. Окружавшие его солдаты мгновенно исчезли, а один упал.

Караульный до того растерялся, что бросил свой автомат на землю. Когда шок от выстрела прошел, все бросились к жертве этого случайного выстрела.

Подбежал руководитель занятий – поручик и с ним санинструктор роты. Пострадавший лежал на земле, истошно кричал и держался двумя руками за свои ягодицы. Санинструктор не мешкая расстегнул ему брюки и оголил раненую область. Пуля пробила почти под кожей обе половинки ягодицы, и каждая имела аккуратные входные и выходные отверстия, из которых обильно текла кровь. Этот «эскулап», рядовой срочной службы, впервые познакомившийся с медициной в полковой школе шесть месяцев назад, торопливо достал армейский бинт с двумя подушечками и начал пытаться забинтовать ранение от пули. Но тут же встал в тупик – подушечки было две, а ранки четыре! Кроме того, ягодицы не конечность – повязка не держалась. После нескольких попыток он, махнув рукой, забил все пространство меж ягодиц ватой, а на крайние раневые отверстия наложил подушечки и затянул их бинтом, обмотав его поперек туловища. К этому времени подошла «скорая помощь», и его благополучно увезли.