Глава 1. Несвятая Магдалена.
Париж, 1902 год.
– И средь тоскливых мин узрел твой светлый лик.
Хотел украсть и тьме скормить без сожаленья.
Такой беспечной мне казалась ты,
такой ты вовсе не была, увы.
Разбив моё творенье совершенной красоты,
Убогим сделала прекрасное видение…
– Это вы написали? – спросила юная Вите тихонько.
– Преступник не мог написать нечто столь душевное.
– Какой же вы преступник? Вы жертва обстоятельств!
– Ха-ха-ха, наивное дитя, – сказал он так, словно это приговор.
Вите обиженно надула губки. В её нежном взгляде читалась такая чистая любовь к мужчине, что казалось девчонка очень скоро погибнет в этом омуте. Она обернулась ко мне и улыбнувшись ласково спросила:
– Поэзия великолепна, правда Магди?
– Вы хотели сказать бездарные стишки из грязных уст беглого преступника льются чистейшей родниковой водой?
– Магдалена! – вскрикнула она, – как вы смеете?
Олеандр решил вмешаться и едко произнёс:
– Уж если госпожа Вишневская не умеет держать язык за зубами, не стоит вам, дорогая Вите, уподобляться ей.
Теперь пора. Я встала и подошла к мужчине вплотную. В его изумрудных глазах плясали черти. Мои руки скользнули за спину и в следующую секунду дуло револьвера прижалось ко лбу засранца. Он не двинулся, лишь продолжал сидеть в потрепанном, кожаном кресле. Стакан, наполненный бренди, треснул под давлением и янтарная жидкость неестественно медленно, подобно рижскому бальзаму, полилась на пол. Преступник лишь усмехнулся.
– Зачем я здесь по вашему? – злобно спросила я.
– Дабы узреть истинное уродство душ человеческих, – ответил Олеандр.
Он схватил меня за запястье и ударил руку, в которой я держала оружие о дубовый стол. Пальцы невольно разжались. Ещё удар и я лежала на полу в позе эмбриона. И теперь последний, в идеале смертельный. Бритва с причудливыми узорами и инициалами О. Л. на рукоятке познала моё нутро быстрее любого мужчины.
– Прекратите, молю! Олеандр, вы не убийца, – взмолилась эта глупая соплячка.
– Беги, – прорычала я, – убирайся прочь Вите!
Корчась от боли, я продолжала выкрикивать грязные ругательства до тех пор, пока напуганное создание не скрылось за дверью дома грешников.
– Какое благородство, прекрасная Магдалена. Неужели в вас осталось, что-то человеческое? Поэзия ли пробудила это в вас иль мотивы кроются в другом?
Я рассмеялась. Кровь брызнула изо рта на белоснежную шкуру, что некогда мне подарил богатый месье, не ведавший любовь до первой нашей встречи. Багровое пятно останется теперь надолго, как клеймо. Так иронично, сначала люди убили полярного медведя, теперь убьют на нём меня. От этой мысли стало ещё веселее.
– У вас чудный смех, – сказал Олеандр.
Он присел на корточки и ласково приподнял мой подбородок.
– Сколько же несчастных дев сгубили вы? – прохрипела я.
– Достаточно для того, чтобы в аду мне уготовили отдельное ложе подле самого Сатаны.
– Надеюсь, мы хотя бы там не встретимся с вами, – прошептала я, закрывая глаза.
Какой быстрый да нелепый конец. У меня был револьвер, а у него всего лишь затупившаяся бритва неизвестной мне марки.
– Магдалена! Вите, где они? Отвечай идиотка, чёрт тебя дери!
Спустя несколько секунд в комнату ворвалась знакомая мне рыжеволосая бестия.
– Маргарита, ну зачем поднимать такой шум, люди же спят, – сказала я, переворачиваясь на спину.