⇚ На страницу книги

Читать Сергей Иосифович Гессен - стр. 3

Шрифт
Интервал

Эта книга может стать стимулом и основой дальнейших исследований – диссертаций, архивных поисков, историко-философских реконструкций, анализирующих «сферу разговора» С. И. Гессена. Если мы хотим вернуть философа в жизнь, актуализировать его идеи, встраивая их в сегодняшние политические, социальные и философские контексты, то нам необходим именно такого рода анализ его идейного наследия. Нам нужно понять, в каком «разговоре» он творил, а для этого необходимо не только воссоздать его биографический контекст, в томе он представлен достаточно полно, в том числе и деятельность С. Гессена в томский период, о чем свидетельствуют статьи Л. М. Найбороденко и С. Ф. Фоминых, а также материалы Хроники. Важно реконструировать круг его философского общения (прямого или опосредованного). И когда мы обсуждаем идеи Гессена, речь должна идти не только об общении с неокантианцами, прямом или литературном, не только о круге общения, связанном с религиозными идеями, но и о сфере разговора с философами совсем иных направлений. Все эти связующие нити открывают перспективы для дальнейших исследований «сферы разговора» русских философов. И мы полагаем, что главная заслуга этой книги (и Серии в целом) – выявление именно такого рода перспектив, позволяющих погрузить идейное наследие русских философов первой половины ХХ века в современную актуальную проблематику.

«Предание» Гессена это «задание» не только для авторов книги, но для каждого современного интеллектуала. И наполняя сегодня смыслом каждый момент нашей жизни, мы осуществляем философско-педагогический идеал человечности, о котором мечтал С. И. Гессен.

В. В. Сапов, Т. Г. Щедрина

Раздел I

Философские идеи Сергея Гессена

Сергей Гессен: философ в изгнании[2]

А. Валицкий

Сергей Иосифович Гессен (1887–1950) – философ, почти совершенно забытый на своей родине. Лишь в последнее время, когда началось возвращение в Россию наследия забытых и одиозных некогда в СССР ученых-эмигрантов, имя Гессена стало появляться на страницах русских научных изданий. Однако если современному читателю хотя бы понаслышке и известна деятельность Гессена как теоретика педагогики[3], то о Гессене-философе до сих пор вспоминают в основном лишь в контексте философской полемики, разгоревшейся по поводу международного проекта издания философского ежегодника «Логос»[4]. Но организационно-редакторская деятельность в ту пору совсем еще юного Гессена знаменовала лишь начало его творческого пути в философии. Вместе с тем дальнейшая жизнь и творческая эволюция философа все еще остаются малоизученными. Обстоятельства сложились так, что годы расцвета, время проявления наивысших творческих сил совпали для Гессена (да и не для него одного) с порой страшных потрясений, утраты Родины, трудных многолетних скитаний. В результате большая часть его работ была написана в эмиграции, публиковалась, как правило, на иностранных языках (немецком, чешском, польском) и, стало быть, оказалась недоступна для изучения в СССР, а за рубежом он как философ не получил должного признания. Здесь вряд ли стоит пересказывать подробности его биографии – Гессен сам рассказал о перипетиях своей нелегкой жизни в «Автобиографии», которая публикуется в приложении к настоящему тому