— Оэльрио! Оэльрио! Где ты, детка?
Я отлично слышала взволнованный голос нянюшки и в душе злилась: «Чего так орет? Спугнет же!»
— Хорошая киса, иди ко мне, — повторила шепотом, привлекая внимание животного.
Настойчиво вытянула вперед развернутую ладонью вверх руку. Еще один мысленный посыл: «Подойди!»
Горячее дыхание зверя обдало кожу, и я зажмурилась в предвкушении. Вот-вот смогу потрогать огромный, бархатный, чуть влажный нос!
Я даже задрожала от нетерпения — так хотелось поскорее запустить пальцы в серебристую, покрытую округлыми пятнами, мягкую и густую шерсть.
Вот только бы нянюшка перестала кричать!
«Ну, пожалуйста, Нисси!» — взмолилась я про себя, подкрепив просьбу мысленным требованием покориться.
Только вот с няней такие фокусы никогда не проходили. Эх...
Зато скрыться от нее в густом кустарнике мне ничего не стоило. Колючие ветки всегда расступались, открывая потайные ходы и тропинки, достаточно только пожелать. Это сводило с ума приставленных ко мне слуг, а тем паче отца, который жутко сердился, в очередной раз узнав, что я сбежала за пределы поместья.
— Леди Оэльрио! — раздалось ближе и строже.
Похоже, няня теряла терпение. Огромный зверь от меня отвернулся и настороженно поднял уши. Принюхался. В глубине его горла уже рождалось рокочущее рычание.
— Тише, киса, тише, — попыталась я его успокоить, подкрепив слова ментальным касанием.
Вздыбленная шерсть на загривке прилегла, расширенные зрачки немного сузились, и я залюбовалась поразительным оттенком светлых, голубых, прямо как мое новенькое атласное платье, глаз.
— Киса, я люблю тебя! — вырвались искренние слова прямо из глубины души.
Сейчас мне казалось, что нет никого ближе и прекраснее, чем эта огромная кошка, величиной с папину лошадь.
— Ну, пожалуйста, Великая Мать, дай мне еще немного времени, чтобы побыть с ней! — шепнула я.
Зверь словно распознал это мое желание. Темно-серый, с синеватым отливом, мокрый нос наконец ткнулся в ладошку и шумно выдохнул, заставив хихикнуть.
— Щекотно!
Еле сдержав визг восторга, я смелее запустила пальцы в нежную шерсть под подбородком и почесала, будто это обычная ловчая кошка. Раздалось мурчание, похожее на рокот далекого водопада, который как-то показал мне папочка.
Не сдержав восторга, обняла могучую шею и чихнула, когда в нос попали шерстинки.
— Ты такая мягкая! Мне нравится, как ты пахнешь. Хорошая киса, будем дружить? — шептала я, продолжая гладить и чесать густой мех, радуясь, что моя нехитрая ласка зверю приятна.
— Оэльрио! — позади раздался треск кустов и невнятное ругательство, в котором мое чуткое ухо уловило собственное имя. — Оэль… Великая мать! — закончила Нисси севшим до едва слышного шепота голосом.
Я почувствовала, как напряглись мышцы под мягкой шкурой, басовитое мурчанье превратилось в угрожающий горловой рокот. Усы встопорщились. Острые клыки, почти с мою руку длиной, обнажились. Огромная дикая кошка зашипела, демонстрируя внушительный оскал. Медленно попятилась назад, пригибая к земле мощную голову, хлестнула по бокам хвостом.
Та связь, что едва возникла между нами, неумолимо рушилась. Испугавшись, я выпустила могучую шею зверя и свалилась на землю. Поднялась, отряхивая с испачканного зеленым травяным соком подола налипшие сухие листья, и притопнула ногой от разочарования.