Плачет за дверью несчастный ребёнок.
Грубые окрики в душу летят.
Ловит их ночью, в обед и спросонок.
Всхлипы тоскливые горько звенят.
В мир появился зачем-то несносный.
Холить, любить, охранять и принять,
Лаской насытить эскизец белёсый —
Им не под силу, не в радость, видать.
Нужен лишь был капитал материнский?
Старшей девчушке – куклёнок живой?
Или наследник кровей этих низких?
Или обычай – быть должен второй?
Редко по имени и по головке.
Снегом сочится кефир из бутылки.
Пальцы нетрезвые жёстки, неловки.
Памперс разбухший, вонючий и липкий.
Был участковый, смотрела опека.
Их пропесочили в облаке слов.
Стало ль счастливее жить человеку?
В мрачной пещере не светит любовь.
В горьких слезах часто тонут младенцы,
В матерных окриках, взбучках, тычках,
Вдоволь отведав семейного перца
И не найдя матерей в матерях.