Читать Мой (не)сносный сосед

Иван

- Скажите, как вы относитесь к редким животным?

- Ну, я там не знаю про редких животных,

но у меня соседка по парадной - вот она редкая с**а…

(с) к/ф «День радио».

– Сколько мы с тобой вчера выпили, а? – дергаю за пятку развалившегося на ковре друга. То, что он уснул на полу, а я в постели в компании двух аппетитных брюнеток, скорее закономерность, чем сюрприз. Благо, Захар перестал обижаться на меня очень давно. Примерно, с нашей первой попойки на день первака в универе.

– Литра три-четыре, – товарищ запускает пятерню в волнистую светлую шевелюру и морщится. Видимо, в башке у него сейчас тоже обезьянки бьют в барабаны, а во рту самая что ни на есть пустыня Сахара.

Я тоже кривлюсь, потому что воды поблизости не наблюдается, а сопящая рядом то ли Катя, то ли Света почти намертво придавила меня ногой в черном кружевном чулке к кровати. Осторожно снимаю с себя чужую симпатичную конечность и так же аккуратно освобождаюсь от тонких пальцев с перламутровым маникюром, облюбовавших мою талию.

Ненадолго задерживаюсь взглядом на узкой полоске черной ткани, теряющейся между двух половинок округлых бедер, и прикрываю наготу пушистым темно-коричневым одеялом. Все-таки девчонка не настолько хороша, чтобы я нарушил свято лелеемое правило одной ночи.

С громким зевком я выбираюсь из постели и шлепаю на кухню, отчаянно надеясь найти спасающий от похмелья грейпфрутовый сок. Но кто-то успел меня опередить: полки холодильника девственно пусты, так что приходится довольствоваться водой из-под крана.

– Чувак, я хочу к этой Кате подкатить, ты не против? – спрашивает Захар, пока я засовываю голову под холодные струи и пытаюсь хоть немного протрезветь. Потому что в башке все так же гудит, а перед глазами плывет алкогольный туман.

– А почему я должен быть против? – вытираю лицо белым вафельным полотенцем и недоуменно смотрю на друга, до сих пор не въезжая в ситуацию.

– Ну ты ж вчера с ней зажигал.

– Да хоть обеих забирай, – и мне, конечно, приятно, что Лагутин чтит мужской кодекс чести, но продолжать знакомство с девушками, имена которых я даже не смог запомнить, вряд ли входит в мои планы.

В доме царит погром, пустые бутылки валяются на полу, а упаковка от пиццы каким-то волшебным образом перекочевала в ванную. На люстре висит сдувшийся воздушный шарик, из ботинка почему-то торчат маракасы, и я начинаю сомневаться, что мы с Захаром были в адеквате вчера.

Голова по-прежнему напоминает гудящий улей, координация движений возвращается медленно, так что я считаю за благо вызвать клининговую службу, так как сладко посапывающие в спальне крали вряд ли приучены к общественно полезному труду, а нас с другом банально жалко.

С чувством выполненного долга я растягиваюсь на диване и от нечего делать звоню Истоминой – моему любимому тирану и деспоту. Уверенному, что без ее присмотра я ограблю банк, сожгу костел и, в качестве вишенки на торте, взорву собственную квартиру.

– Саш, Лизу дай, – после непродолжительной возни в трубке раздается хриплый сонный голос явно ничего не соображающей Лизаветы. – У меня все в порядке. Жив, здоров и готов дальше раздражать вас с Волковым. Это вы всем салоном мой уход отмечали вчера?

– Филатов, честное слово, ты хуже выездной проверки от налоговой. Богом молю, стань нормальным человеком, перестань пить и найди себе девушку, – озвученная Лизкой просьба больше похожа на проклятие, и я считаю за благо отключиться, не дослушав подругу.