Георгий отжал все тумблеры, гул и звон утихли. Все, кто был в лаборатории, бросились к компьютерам проверять связь с интернет, а через секунду в душной тишине лаборатории воздух взорвался другими звуками – радости, смеха, облегчения и восторга. Наверняка, вся Атлантида сейчас ликовала. Только Георгий сидел тихо на краю своего рабочего стола.
Когда возбуждение от успеха прошло, и все разошлись, разъехались по домам, Георгий вновь запустил аппаратуру. Его беспокоило прошлое. Его, как никогда, сейчас беспокоило прошлое. Атланты вернулись в свое время, а что осталось там? Они исчезли, стирая всю историю своего пребывания, или там всё осталось, как было? Особенно его интересовал тот период времени, в котором они фактически даже не были, покинув прошлое в девятом веке до н. э. Что происходило дальше и как мир обошелся без него – без Иуды?
***
Он стоял в Гефсиманском саду за толстым кипарисом, горели факела, и Иуда целовал Иисуса…С тяжелым сердцем затягивал мокрый от слёз узел на кривой осине…Три раза пропел петух, встречая рассвет.
Георгий молча смотрел, как из-за горизонта медленно, словно нехотя поднимается огромный безжалостный диск солнца.
Гробница, как и прежде, была холодной, и мертвенно бледные камни ещё не приняли золотистый оттенок восходящего солнца. Георгий терпеливо ждал. И как только первый луч солнца упал на каменную глыбу, закрывающую вход, она ожила. Камень отвалился, Иисус бледный и тонкий вышел из сумрачной глубины пещеры, вдыхая влажный аромат утра.
Глаза их встретились. Дамокловым мечом немого вопроса повисла между ними гнетущая тишина. Георгий занервничал, неужели? Иисус отвернулся и пошел молча в сторону противоположную от города. Георгий следовал за ним по пятам. В оливкой роще Иисус облюбовал древнее капище, и они присели друг напротив друга на замшелые каменные глыбы.
– Как так? Объясни! – Георгий смотрел на него, прямо в глаза, приподнимая брови, сглатывая ком, стоящий у него в горле.
– Нечего объяснять, всё шло и идёт своим чередом. Всегда будет Иуда. Не один так другой. Машина ваша абсолютно бесполезна. Несмотря на то, что вы создаёте бесконечные наслоения на материю времени, они тоненькими плёночками, словно лессировкой накладываются на картину, внося незначительные изменения на полотно. Меняются лица героев, появляются новые персонажи, элементы декора. Так, например: на пути к Голгофе появилась женщина, подающая мне платок, а у входа в пещеру – ангел Света, заговоривший с Магдалиной.
Как там у вас звучало? «…наблюдение играет решающую роль в атомном событии, и что реальность различается в зависимости от того, наблюдаем мы её или нет». История неизменна, лишь детали меняются в угоду наблюдателю, сбивая вас с толку. Тонкие плёночки, уже неотделимы от материи. То, что сделано – то сделано: и женщина, подающая платок, и ангел…, останутся на картине навсегда. Да и вообще – почему вы решили, что способны изменить замысел Бога?
Иисус встал, незаметным кивком попрощался и пошел дальше: мимо своей гробницы в город.
Немного погодя и Георгий пошёл следом, собираясь повернуть на развилке, навсегда покидая это место. У отваленного камня, преграждавшего путь, он повстречал Магдалину. Она смотрела на него, щуря от яркого света красивые, удивлённые глаза. Солнце поднялось над гробницей и пучком света расходилось от его гладко выбритой головы.