Читать В прошлой жизни я была мужчиной

“Что мне, ни в чём не знавшей меры, Чужие и свои?!”

Дорогие мои листатели!

Этой книги без вас бы не было. Вы как раз те, кто знает, из какого сора! Из каких ссор, баталий, стёба, хохота, маленьких личных драм и больших личных трагедий, из бессонниц и непонимания, из бессонниц вследствие понимания, из понимания, пришедшего в результате бессонниц, родилась это книга. Точнее, пока не догадываетесь, что знаете.

Вы – источник моего вдохновения, коллективная муза и тот самый Случайный Попутчик, которому расскажешь даже то, в чём не признаешься и себе.

Люблю вас – жёлчных и насмешливых, серьёзных и дурашливых, суровых и отзывчивых, сдержанных и безбашенных. Будьте счастливы – растите счастье в себе! Оно, как кристалл в насыщенном растворе, вырастает из полноты жизни.

Нет у меня судьи более строгого, чем я сама. Это кто-то другой под влиянием дурного настроения может мимоходом навалять инсталляцию под дверью автора и удалиться с чувством глубокого удовлетворения – автору такой modus operandi облегчения не принесёт. Автор прежде измучает свой творческий орган (ударение на ваше усмотрение), исчёркает пропасть бумаги и выпьет галлон любимого… топлива. А после, перечитав написанное на относительно свежую голову, перечеркнёт всё жирным Андреевским крестом, произнесёт сакраментальное «бред» – и начнёт всё сначала: у автора «бредом» дело не заканчивается, а только начинается, и это ещё наиболее пристойная из оценок собственного творчества.

Если какой-нибудь Писатель Чистовиков скажет вам, что пишет боговдохновенные строки и потому не считает себя в праве зачеркнуть в них ни единого слова, посоветуйте ему не клеветать на Господа: тот, кто создал действующую модель такой сложности, каковой является этот мир, всяко должен быть способен выразить им же созданное в не менее стройных и гармоничных фразах, хоть стихами, хоть прозой, а не в корявых каракулях влюблённого пятиклассника.

Гений – это вагон собственноручно наколотых дров и, если повезёт, божья искра на растопку. Не повезёт – ищи кресало, высекать искру придётся самостоятельно.

Видимость лёгкости – признак мастерства, когда читатель, сидя у очага вашего творчества, наслаждается теплом, не думая о затраченных на него человеко-часах.

Профессионализм – не про деньги, потому что деньги делаются на том, что нравится большинству. Профессиональная работа большинству вообще не понятна, так как находится за гранью обывательского восприятия, а не понятое с первой попытки вообще редко кому нравится. Ведь здесь требуется нечто большее, чем из буковок складывать слова – надо ещё из этих слов складывать смыслы, а такое с неба не падает, так что у тех, кто шарит в смыслах, редко бывает много денег – ум окупается крайне медленно, в большинстве случаев даже не при жизни своего владельца.

Почему же, в таком случае, я это делаю? Потому что профессионализм – это когда могу равно должен.

Ваш Автор, Тори Грасс

Если женщину спросить, как зовут длинного друга Маугли, три буквы, она задумается и не факт, что с первого раза ответит правильно.

Соседка громко поёт в ванной в половине шестого утра. Её парень подпевает ей из кухни – и то, и другое довольно фальшиво. Им вторит птичий хор, хотя за окном ещё темно: это всё весна! Их оглушительный благовест слышно даже сквозь фрамугу в соседней комнате, дверь в которую закрыта. Кажется, что это звенит, раскрываясь, каждая почка на деревьях. Потом начнётся бесконечная возня машин на дороге под окном, и музыка любви сольётся с прочими звуками города, растворится в них, как тиканье часов: утренник – мероприятие, полдник – еда, дневник – книжка, вечерник – студент, полуночник – "сова", ночник – лампа. Спасибо, голова, что ты – дурдом, в котором я живу и мне не скучно…