Читать Тень Зверя

Жизнь умела удивлять.

Видимо, самым большим преступлением для Раза лет в четырнадцать было воровство злополучных слив, а вот Вэл в этом возрасте игралась с травой, иногда балуя себя Черной солью. Денег на то и другое у нее не хватало, приходилось выкручиваться.

Она воровала, сбывала ворованное у менял, забивала дешевой помойной жратвой ноющий желудок, а на оставшиеся монеты позволяла себе небольшие удовольствия. Долго это не продлилось – смерть неотступно ходила за теми, кто слишком сильно увлекался подобными развлечениями. Вэл же хотела жить.

Но лживое чувство спокойствия и мнимой безопасности, которое дарили трава и различные грибные вытяжки, было притягательно. Вэл хорошо помнила его и не колебалась, принимая решение на время выкинуть себя из осточертевшей реальности.

Не прогадала.

Тело получило то, что желало, а сердце, ведомое телом, обманулось и притихло, забывшись.

Время ожидаемо растворилось и перестало существовать. Под кожей пробегали миллионы иголочек, приятные, как прикосновения пальцев любимого.

Она приоткрыла глаза, прислушиваясь к себе. Боль отступила, перестав восприниматься неотъемлемой частью ее самой. Она больше не была похожа на мучительное страдание, свернувшись в маленького безобидного зверька глубоко внутри.

Улыбка коснулась губ.

Пальцы увязли в грязной земле, когда Вэл, оттолкнувшись от стены, оперлась на руку и поднялась. Брезгливое чувство возникло и тут же исчезло. Вэл коротко рассмеялась, вытерла ладонь о черные штаны, наслаждаясь мягкостью дорогой ткани.

Никогда прежде у нее не было подобной одежды. Не было даже мысли купить ее: грязной попрошайке, ночующей на улице, ни к чему баловать себя. Но теперь она была одета как принцесса, по-другому и не скажешь.

Скажешь. Как дикая принцесса.

«Где же мой принц? – хотелось спросить Вэл. – Где ты, ублюдок?»

Наверняка развлекается со своей сестрой. Или со смазливой девчонкой, из-под черных ресниц наблюдая за Зеном, играющим с милым ртом.

Вэл засмеялась, тут же поморщилась от звука собственного голоса и тряхнула головой, пытаясь привести себя в чувство. Медлительность и нега завладели ею, звуки обрели насыщенность, а краски стали ярче.

Осенний холод, проникая под короткий плащ, больше не морозил кожу, наоборот, казалось, он дарит очередную порцию удовольствия, лаская подобно любовнику.

Вэл повела плечами, обхватила шею ладонями, разминая ее, прикрыла веки и медленно выдохнула.

Когда она открыла глаза, от былой голубизны радужек не осталось ничего, кроме ночной темноты зрачков, в глубине которых загоралось медленно занимающееся пламя.

Вэл любила это состояние: легкое возбуждение, щекочущее под солнечным сплетением.

Ее собственный зверь просыпался, голодный, почти разъяренный, желающий утолить свои инстинкты.

И Вэл была намерена дать ему то, что он желал.

Она совершенно не помнила, где встретила его. Нахмуривая брови, Вэл смутно вспоминала компанию, к которой прибилась едва ли не сразу, покинув лачугу. Она помнила, как двигалась бесцельно, засматриваясь в изумлении на собственные носки сапог, будто видя их впервые, и вот – она поднимает голову, встречая карие, как спелые каштаны, глаза.

Вэл даже не могла сказать: красив ли он и сколько ему лет. Она знала только то, что его глаза, поблескивающие в неверном свете луны, отливали ржавчиной и медью, совсем не похожими на темноту ночи. Рядом был кто-то еще, люди без лиц и имен, они смеялись и сплевывали сквозь щербины меж гнилых зубов, размахивая руками и бранно проклиная весь этот поганый мир.