Читать 1983-й. Мир на грани

Шрифт

Интервал

Пролог

В восемь часов утра понедельника 6 августа 1945 года город Хиросима был полон людьми. Толпы горожан направлялись к центру города, на работу. Переполненные трамваи с грохотом проезжали по многолюдным улицам. Мосты над шестью притоками реки Ота, протекающими через город и впадающими во Внутреннее Японское море, были забиты транспортом. Восемь тысяч школьниц направлялись в центр города заниматься противовоздушной обороной. Десятки тысяч солдат в местных казармах, голые по пояс, делали утреннюю зарядку. Стояло прекрасное летнее утро, уже теплое и немного сырое, что предвещало ухудшение погоды днем. Голубое небо было ясным. До этого объявляли воздушную тревогу, но полчаса назад подали сигнал отбоя. Лишь немногие заметили три самолета, казавшиеся в небе, на высоте в 31 тыс. футов [9,45 км. – Здесь и далее в квадратных скобках примеч. пер.], крошечными крапинками; один из них летел впереди двух других. Врач, находившийся у себя дома, в двух милях к северу от центра города, записал в своем дневнике: «Мерцающие листья, отражавшие солнечный свет безоблачного неба, составляли приятный контраст с тенями моего сада»[1].

В 8:15 ослепительная вспышка чего-то, похожего на молнию, осветила небо, и вслед за этим почти сразу же поднялась стена жара. Никто из тех, кто был около центра города, не выжил; некому было рассказать о том, что произошло потом. Студент, находившийся довольно далеко от центра, вспоминал: «Мы увидели страшную вспышку молнии, и нас сразу же ослепило. Это было безумием, словно в бреду»[2]. Первая атомная бомба была сброшена с американского бомбардировщика B-29 и взорвалась в 1800 футах [549 м] над центром города.

По более поздним подсчетам, температура в эпицентре взрыва – прямо под тем местом, где разорвалась пылающая бомба, – составляла от 3 тыс. до 4 тыс. градусов Цельсия. Дома испарились сразу же. В 600 м от эпицентра жар был таким, что от него потрескался гранит, а в километре от него черепица на крышах пошла пузырями. Люди превратились в пепел, и от них не осталось ничего, кроме небольших контуров тел на тротуарах и стенах, где их временно остановил страшный жар. В 2 тыс. м от эпицентра люди и дома были уничтожены, сгорели и были погребены под пеплом. Все было уничтожено за две или три секунды. Спастись было невозможно.

Дальше от центра, ближе к пригородам, некоторые выжили. Однако рядом творился такой ад, что многим из них, наверное, захотелось тоже сразу же умереть. В 4 тыс. м от эпицентра пылали пожары. Примерно в таком же радиусе взрывной волной от бомбы были разрушены деревянные дома. За несколько секунд все было окутано густой пеленой из пыли, дыма и пепла. Мужчины, женщины, дети и младенцы были ужасно обожжены; их кожа почернела и покрылась волдырями. Волосы на обожженных телах сгорели сразу же. Агонизируя, некоторые люди, шли, шатаясь; другие ползли на четвереньках прямо по телам или фрагментам тел. Даже те, кто находились чуть дальше от центра, все равно обгорели так сильно, что с них начала сходить кожа. Когда не пострадавшие от взрыва люди с окраин пришли в город, чтобы оказать помощь, их встретило жуткое зрелище: они увидели не только груды тел, но и живых призраков, которых было почти не узнать: они шли ощупью и выкрикивали имена членов семьи, потерянных во время разрушения и хаоса. Большинство трамвайных вагонов превратилось в почерневшие обломки, а их пассажиры сгорели заживо. Пожар, раздуваемый ветром, перешел в огненную бурю, которая несла гибель и в пригороды. Воздух был наполнен жутким запахом горящей плоти. Сотни, тысячи людей вползали или прыгали в баки с водой, установленные во всем городе для тушения сброшенных зажигательных бомб и предотвращения пожаров. Другие, пытаясь спастись от огненных бурь, прыгали в реки, которыми изобиловал город. Однако большинство этих людей были изувечены так сильно, что вскоре они умерли, и уже через несколько часов груды почерневших трупов лежали по берегам устья реки и на берегу моря.