«Он готов отдать жизнь Родине, а она за него, но он никогда об этом не узнает…»
Посвящаетсяейи всем прекрасным людям, которые служат на морской границе России
Вы когда-нибудь думали, что вот сейчас, в эту самую минуту, где-то в портовом городе, может, на каком-нибудь острове, поднимается на корабль тот, кого вы могли бы любить? Она отложила свою любимую книгу Цветаевой «Повесть о Сонечке», встала, подошла к плите и сняла турку, из которой исходил настолько приятный аромат кофе из Кении, что захватывало дух, налила черный напиток в свою любимую кружку. Подошла к витражному окну, отодвинув шторы, взглянула на теплый осенний рассвет, который обнимал город. Из динамиков доносилась ее любимая песня: «За окном черно-белые рисунки. Сумерки, бытовуха, я – не в духе. Комнатуха, каюта, уютно. Яхта, бухта…». Он был недоступен третьи сутки, и она с тревогой думала, как там её любимый.
А он был далеко, где-то в бухте, окруженной скалами, на которых пытались удержаться деревья, нависая своими кронами над тонкой линией берега. И, конечно, был он не на яхте, а на военном корабле, его корабле, который был намного уютнее любой яхты. Он стоял на мостике, укутавшись в шинель, накинутой поверх кителя, на котором честно располагались три знака: командир корабля, стипендиат премии Потанина и Константиновский знак1. Вот прямо как у Марии Цветаевой: «Вы, чьи широкие шинели напоминали паруса, чьи шпоры весело звенели и голоса…», Да только звенели не шпоры, а сигнал учебной тревоги звонко разносился по кораблю, проникая в каждый отсек, на каждый боевой пост2, в каждую каюту, заставляя моряков вскакивать с кроватей. Они, одеваясь на ходу, застегивая одной рукой свои тужурки, пропитанные солью, другой хоть как-то заправляя кровати, бежали на свои боевые посты. Сонные и усталые, но представляющие собой единую силу, движимую к одной цели. И только одна мысль руководила ими: прибыть, доложить, приготовиться. А как по-другому в море? Если не так, то ничего не получится. Море, какое бы оно ни было красивое, не простит ни единой, даже маленькой ошибки.
Из-за тяжелой двери, ведущей на мостик, выглянул помощник, старший лейтенант Климов. Прищуривая глаза, он доложил:
– Товарищ командир, корабль к бою готов!
Климов был одним из тех командиров, для которых «честь» было не пустым словом. Его отличали серьезность, ответственность и справедливость. На службу он пришел не от безысходности, а с твердой целью – быть защитником Родины.
– Хорошо, – скрывая стук зубов, ответил командир Михаил Соколов, – баковым на бак3!
Помощник быстро скрылся за дверью. Уверенным голосом начал раздавать команды, которые Соколов знал наизусть. Пытаясь согреться под шинелью, он любовался рассветом, шикарным солнцем, которое одной частью пряталось за островом, а второй поднималось из-за горизонта. Пара темных облаков пытались скрыть солнце, но у них ничего не выходило. Улыбнувшись рассвету, утру, солнцу, вздохнув свежий холодный воздух, Соколов шагнул в ходовую рубку4.
А где-то южнее шло неприметное ржавое судно. Мрачные люди на нем не любовались восходом солнца, им не была интересна борьба облаков и солнца. Они думали о том, как в свои ловушки и сети наберут улов, как доставят его к берегу для перегрузки, как получат за это свои деньги.