Читать Десант в преисподнюю. Ъ-космоопера, будущее человечества
© Мария Буркова, 2021
ISBN 978-5-0053-6195-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Почему имперский космофлот – высшая аристократия общества?
Потому что обычный человек не справится с тем, что делает лётчик – погибнет. Оттого и позволено офицеру больше, чем любому обычному человеку, но и спрос с него другой, если что. Почему только империя может позволить себе космофлот? Потому что это единственное устойчивое образование человеческого общества, которое знает история. Почему империя не погибает при наличии космофлота? Ответ – на поверхности, только нужно взглянуть на лётчиков со всех сторон, а не с позиций тех, кто им завидует.
Почему герой книги не стал офицером космофлота, хотя был честен везде и до конца?
Полноте, да разве ж он не стал… Он им всегда был – и в преисподней, и в миру, и выше. Поэтому книга о нём и тех, кто встал рядом. Но кто этот человек на самом деле – знает только один из них. Думаете, это легко – знать, кто рядом с тобой ближе, чем брат и друг, и помалкивать?
О том, чего стоит и кому гарантия того, что любимый город может спать спокойно. И, конечно, о любви.
Верхняя пуговица
Жажду новых встреч утолить —
Не всегда достаточно взгляда.
Но себя сможет тот изменить,
Кому это действительно надо.
Брошен жребий и начат отсчет,
Найдено решенье задачи —
Капитанский плащ на плечо,
Два глотка сакэ – на удачу.
Хельга Эль-Кенти.
1. Быть собой
Мы пока не знаем – надолго ли обрели этот общий дом.
Недосказано слишком многое, всё отложено на потом.
Мы в душе остаёмся прежними – уж такими, какие есть…
Безмятежность – удел мятежников, риск – удел сохранивших честь.
Хельга Эль-Кенти.
I
Темплу Скайстону было плохо. И на этот раз уже безнадёжно. Рассчитывать уже было не на что – и жалеть о чём-то поздно. Возможно, что и эта передышка ненадолго. Ломать голову, почему его отказываются слушать, сил не было. Раз не получилось объяснить, что произошла ошибка – а ведь так и неясно, почему не верят – не совсем же идиоты эти сотрудники спецслужбы Лиги – значит, все возможности отрезаны полностью. Чёртов компьютер слишком хорошо работал – и не допускал нежелательной гибели допрашиваемого, а что при этом чувствует человек – это, разумеется, вне компетенции программы. Какая, в сущности, нелепость – Скайстон не знает того, что якобы должен знать, сказать попросту нечего, но машина не остановится, пока не выжмет из допрашиваемого то, что он якобы скрывает. Тупик – в этой камере всё учтено, деваться некуда – привет унылым беллетристам, тиражирующим сказочки о героях, которым удалось порвать путы и сбежать, ага… Кабы глянули раз на экскурсии, что это такое – посходили бы с ума всем цехом сразу. Темпл, возможно, не возражал бы сейчас и против такого исхода – может быть, хоть в безумии был бы конец пыткам, или хотя бы возможность суицида… Вот сейчас снова накатит волна боли, которую не может вынести человек – и что произойдёт потом, никто в Галактике не узнает и не поинтересуется. Неужели эти типа люди просто забавляются там, где-то, высчитывая, через какое время очередной расходный материал таки помрёт от неучтённого программой – новой порции того, чему нет названия? Как долго это продолжается и какой раз по счёту? И зачем? Не такая уж важная информация – убийство агента, этой мелкой сошки, клинических садистов ни одна спецслужба не ставит на серьёзные посты. А о Джине, то есть, принцессе Оранте, даже вопросов не задавали – как ни крути, а ничего интересного для палачей Темпл так и не знает. Остаётся только предполагать, что угодил ты, вольный негоциант, к учёным докторам, что испытывают новый стенд для пыток – а это финал. Разве что для них не имеет значения, сломался ли человек – ну, а то, что Темпл сломался, понял бы любой палач, глянув разок на заданные параметры – и никакие легенды о мучениках против цифр не попрут… Может, и стоило бы пожалеть о некоторых вещах, но это уже не имеет значения. То, что было до – перестало существовать – потому что сейчас в мире не осталось ничего, кроме боли – так и есть, новая волна, сплошная боль, затопившая собой всю Вселенную, без остатка. Почему он ещё продолжает чувствовать, почему он вообще ещё существует? Такая боль уже давно должна разрушить всё и везде… Когда же конец и пустая тьма? Или это и есть вечность? Не-ет, это невыносимо, убейте же меня кто-нибудь, раз здесь нет Бога, то есть же хоть смерть!