Читать Бастионы русской славы

© Владимир Шигин, 2021

Триста лет за плечами,

Тыща лет впереди!

И.Тучков

Кто теперь помнит штурмана прапорщичьего ранга Ивана Батурина? Да, наверное, почти никто? Неизвестно где и когда родился, неизвестно где и когда почил. Кому он был нужен, этот безвестный штурман? Мало ли таких было до и после него! Всех ведь и не упомнить. Да и сделал ли он в своей жизни он что-нибудь такое, чтобы его помнить потомкам? Но в том то и дело, что сделал! В нелегкой и серой жизни штурмана был все же звездный час, озаривший его имя. В жизни Ивана Батурина был Севастополь!

Скорее всего, для самого Батурина его звездный час прошел столь обыденно, что он и значения-то ему особого не придал. Вклад безвестного прапорщика в возрождение севастопольской земли станет понятен многим позднее, когда и самого Батурина уже давно не будет в живых.

В анналы отечественной истории штурман Батурин войдет, как первый из российских моряков, кто вступил на севастопольскую землю. Именно с этого момента Священный город и российский флот станут единым и неразрывным понятием. Согласитесь, что этого уже вполне достаточно, чтобы помянуть безвестного штурмана добрым словом!

Осенью 1783 года штурман прапорщичьего ранга Иван Батурин был назначен руководить «описной партией», посланной с дозорного корабля Азовской флотилии «Модон» в Ахтиарскую бухту. Батурин и его люди должны были положить на карту берег от Херсонесского мыса до Бельбека. Батурин избрал для съемок высотные холмы, с которых открывалась широкая перспектива рейда, с большим заливом, тянущемся до подножия Инкермана. От северных холмов Батурин двигался к югу, и его взгляду предстала неповторимая панорама берега.

Десять бухт причудливым узором очертили побережье. На берегу Большого залива сиротливо белела деревенька Ахтиар: десяток убогих домишек. За ними в глубине – поросшая дубняком и можжевельником долина.

С юго-запада береговую линию замыкал прямоугольный кряж, с трех сторон омываемый морем. На Севере – изгибы реки Бельбек. В ее излучине – селение, еще одно – у подножия Инкермана, на реке Черной (Чурук-Су или Инкерманке). Каждое селение в несколько домов.

Штурман Батурин произвел съемки и обмеры тщательно и подробно; на его пожелтевшей от времени карте изображены холмы и пещеры, развалины каменной кладки и крепостные стены древнего Херсонеса. За стеной и валом на карте Батурин тщательно выписал пять византийских церквей, которых нет ни на каких других планах, ни в других описаниях. Изобразил Иван Батурин на своей карте и остатки некогда великолепного моста в четыре арки через речку Инкерманку. Отметил он и остатки рва у стены, указывающие границы херсонесских владений. Батурин подробнейше запечатлел остатки города на своей карте, которая послужила документальной основой для возрождения Севастополя. Так был сделан поклон минувшему и сделан задел на будущее. Однако главной задачей команды был все же промер глубин Большого залива. Добросовестный Батурин исходил его на своей шхуне вдоль и поперек, почему-то записывая промеры в футах, а не в саженях, как это делали обычно в то время. Вывод был таков – флот базироваться в бухтах может. Вот оценка батуринского труда в изложении выдающегося историка российского флота В. Головачева: «…в Батурине вы находите первого европейского топографа, который занимался съемкой этих мест, и на его карте открываются такие археологические достопримечательности, которых мы не видим ни у Палласа, ни у Дюбуа-де-Монпере, наиболее тщательных исследователей херсонесских древностей.