Читать Сказки Освии. Магия в разрезе

За стеной, наконец, перестали орать. Глаза слипались. Спать хотелось ужасно. Я встала, налила чай в красивую фарфоровую чашечку, прихваченную из замка жениха, и подошла к окну. На подоконнике, опустив листья, в муках умирал вверенный мне редчайший целебный цветок федикус лютераниус, или просто лютик. Какая великая судьба ждала бы его, если бы он попал в другие, более заботливые руки! Он мог бы войти в состав омолаживающего, ранозаживляющего, очищающего от ядов, желчевыводящего, успокоительного и многих других зелий. Теперь, увы, его ждала менее завидная участь.

В плачевном состоянии лютика стоило винить не только меня, но и старую традицию академии магии давать первокурсникам растения для ухода. Она была призвана выработать в учениках терпение и ответственность. Не знаю, какого именно из этих качеств мне не хватало, но лютик разве что по-человечески не говорил, как ему плохо. Крошечная комнатка, ставшая для него могилой, а для меня домом, была тесной и старой. Потолок протекал, оконная рама пропускала малейшее дуновение ветра, краска на стенах покрылась разноцветными пятнами неизвестного происхождения, и в целом комната выглядела неуютной.

Обреченно уперев взгляд в самое большое пятно, оставленное когда-то одним из нерадивых учеников академии, я завидовала лютику. Он мог не сдавать экзамены, в отличие от меня. Чтобы еще немного потянуть время, я протерла пыль с увядающих листьев, отсчитала ровно пятьдесят капель воды под корни цветка, и снова согнулась над учебником. Оставалось повторить еще пять билетов по три вопроса в каждом, небо за окном уже начинало розоветь, предвещая скорое наступление утра.

– Мать Хранительница! Если я сдам сегодня экзамен – обещаю найти способ спасти этого доходягу! – ткнула я пальцем в лютик, захлопнула учебник, и блаженно вытянулась на кровати, уютно завернувшись в одеяло. Пять билетов из трехсот – это не так уж и много.

Будильный камень, скачущий по столу, поднял меня своим жутким стуком, едва я закрыла глаза. Я дернулась, совершенно забыв о книжной полке над кроватью, и хорошо приложилась об ее угол лбом. Боль вспыхнула, и растеклась горячей волной под мое завывание. В стенку справа тут же зло замолотили разбуженные старшекурсники. Они свой последний экзамен сдали вчера, и теперь отсыпались после грандиозного празднования. Я стукнула в ответ, они ночью не позаботились о том, чтобы вести себя потише и не мешать мне учиться. Особенно выделился, как всегда, Комир, горланя громче других, ломясь в мою дверь и рассыпая вредительские заклинания. От последних меня защищал простенький казенный магический щит, стоящий в каждой комнате для безопасности, но крики не давали сосредоточиться.

Кое-как собравшись и умывшись, я сунула в рот пирожок, который заботливая няня Мэлли прислала почтой, осторожно приоткрыла дверь комнаты, и выглянула в коридор. Там уже шли, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу, такие же сонные и помятые студенты-первокурсники, как я. Нас ждали учителя, продажные и неподкупные, строгие и мягкие, глупые, и наоборот, слишком умные, тянущие жилы и философски относящиеся к студенческой лени.

Теснясь вдоль стен, ученики несли тяжелые сумки с учебниками, старательно обходя ковер. Никто не хотел пачкать обувь об его многовековую пыль. Когда-то, очень давно, этот ковер был призван украшать коридор студенческого дома, а теперь лежал здесь только потому, что не находилось смельчака, способного выкинуть его на помойку, где ему было самое место последние пятьдесят лет. Директор академии магии объявил невероятно щедрое вознаграждение тому, кто решится убрать этот ковер – смельчак освобождался от летних экзаменов. Даже это не смогло заставить студентов побороть отвращение, хоть они как правило были из небрезгливых и часто за неимением нормальной еды варили садовых улиток.