Читать Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества

Шрифт

Интервал

РОССИЙСКОЕ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

Фотография на обложке: © Владимир Гребнев / РИА Новости.

Рецензенты:

Вишняков Я. В.,

д-р ист. наук, профессор Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации

Постников Н. Д.,

канд. ист. наук, доцент Московского государственного областного университета

Каргопольские князья – участники Куликовской битвы[1]

Константин Александрович Аверьянов

д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН

Аннотация. «Сказание о Мамаевом побоище» сообщает, что к Дмитрию Донскому на помощь пришли белозерские князья. Ни один из них не известен сохранившимся родословцам, что заставило историков усомниться в этом факте. Привлечение данных синодиков, сфрагистики, изобразительных материалов позволило выявить еще одну ветвь белозерских князей – князей Каргопольских, действительно принимавших участие в Куликовской битве.

Ключевые слова: «Сказание о Мамаевом побоище», Куликовская битва, Белозерские князья, Каргопольские князья, Андомские князья, Кемские князья, Каргополь.

Несмотря на то что со времени Куликовской битвы прошло 640 лет, многие аспекты ее истории остаются неясными. Связано это с тем, что наиболее полный рассказ о событиях 1380 г. содержится в «Сказании о Мамаевом побоище», созданном спустя полтора столетия. При этом оказалось, что целый ряд зафиксированных в нем фактов не находит подтверждения в других источниках и даже порой им противоречит. К тому же отмечается парадоксальная картина – чем дальше по времени от самой битвы создавался рассказ, тем больше в нем появлялось подробностей и уточнений. Так, в Киприановской редакции «Сказания», отразившейся в Никоновской летописи, рассказывается, что, узнав об угрозе нашествия Мамая, на помощь к Дмитрию Донскому пришли белозерские князья: «И приидоша князи белозерстии, крепцы суще и мужествени на брань, съ воинствы своими: князь Федоръ Семеновичь, князь Семенъ Михайловичь, князь Андрей Кемский, князь Глебъ Каргопольский и Цыдонский; приидоша же и Андомскиа князи…»[2]

В перечислении белозерских князей внимание привлекает упоминание князя Глеба «Каргопольского и Цыдонского». Но Цыдонских князей никогда не существовало. В. Н. Татищев, полагая, что в текст летописца могли вкрасться небольшие неточности и описки, исправил определение Глеба с князя «каргопольского и цыдонского» на «каргопольского и кубенского»[3]. Более критичным оказался Н. М. Карамзин, заметивший, что упомянутых выше «Сказанием» белозерских князей не встречается в опубликованном к тому времени их родословии, помещенном в «Бархатной книге»[4]. Все это привело историографа к оценке «Сказания» как источника в высшей степени недостоверного и во многом баснословного: «Не говоря о сказочном слоге, заметим явную ложь…» И далее, приводя пересказ Никоновской летописи, он сделал вывод, что эти белозерские уделы возникли только в XV в., а сами «князья <…> принадлежат к новейшим временам»[5].

Мнение Н. М. Карамзина, поддержанное С. М. Соловьевым[6], стало господствующим в отечественной историографии XIX – первой половины XX в. В частности, крупнейший историк княжеских родословий А. В. Экземплярский отметил, что рассказ Никоновской летописи о Куликовской битве «заключает в себе много нелепостей, как, например, участие в этом походе каких-то баснословных князей Цыдонских и Каргопольских»