⇚ На страницу книги

Читать Блюз Мертвого Города

Шрифт
Интервал

Огромная душевая. Воздух густой и влажный, предметы в отдалении размыты из-за пара. Свет едва освещает стены. Запах сырости вторгается в легкие, от пара слезятся глаза. Из некоторых душевых идет вода. Тяжелые капли обрушиваются на пол, разнося вокруг влажное эхо. Душевые по периметру вдоль стен, их не меньше дюжины. Все пусты.

Я не понимаю, что делаю здесь.

Грубый удар под колени. Я падаю на пол, касаясь ладонями грязного кафеля, теряя контроль.

Твердое и холодное упирается в затылок. Ствол пистолета. Мурашки пробегают от позвоночника до макушки. Ощущение беспомощности, унижения подступает как тошнота.


Звука я не услышал. Глухой хлопок и тупая боль, какая бывает, когда случайно ударяешься головой. Пуля входит в череп. Сознание кричит в отчаянии и рассыпается фейерверком. Я не успеваю даже вскрикнуть.

Я – разбитое зеркало, осколки которого теперь отражают бесконечность.


***

Задыхаясь, я втянул воздух в легкие и закричал как загнанное животное. Крик слился с монотонным звуком клаксона.


Я проснулся. Руки затекли на руле и гудели от недостатка крови. Во сне я, вероятно, нажал на сигнал, но он не сразу разбудил меня. Крепко же я спал.

Голова гудела, как с крепкого похмелья – места для мыслей в почти не оставалось.


Постепенно я вспомнил дом, Макса, дневник Серафимы. Её саму и тот ужас, что остановил моё сердце.

Но то был не сон. Я был там. Мог вспомнить все детали. Все было наяву, от запаха кофе, до мягкого тепла кота и пустых глаз монахини, так и не получившей прощение. Я почувствовал, как реальность плавится и мне все труднее сохранять форму предметов. Наверное, это чувствуешь, когда сходишь с ума. Я встряхнул головой.


Распятье. Я посмотрел на заднее сидение. Дневник лежал там, где я его оставил. Почерневший металл зловеще выступал между пожелтевших страниц. Значит эта часть кошмара не приснилась. Сгнившее, изъеденное крысами лицо блогера возникло перед внутренним взором. Сотни черепов с его банданы издевательски скалились, будто смеясь надо мной.

Сердце заколотилось, я почувствовал озноб. Ощущение пустоты в солнечном сплетении, какое бывает, когда осознаешь, что чудом избежал смерти. Машина пролетает в полуметре от тебя или пуля царапает щеку. Жизнь дает второй шанс, а рассудок трещит, помня холодное касание.


Не мешкая я схватил дневник с заднего сидения и вышел из машины. От старой книжицы разило ужасом и безысходностью.

Профессиональное любопытство поманило открыть и прочитать, но инстинкт самосохранения взял верх – слишком живо было воспоминание случившегося.

Я замахнулся и бросил дневник в лес. Страницы трепыхались в полете будто крылья испуганной птицы. Дневник упал среди увядших листьев и затих. Может стоило сжечь его или закопать. Мерзкое чтиво словно оставило грязь на моих руках. Никогда больше не хотел я касаться этих страниц, испачканных смертью.


Машинально взял в руки телефон: посмотреть количество новых сообщений или пропущенных звонков. Открылся рабочий экран, я потянул его вниз, чтобы посмотреть сводку сообщений, но реакции не было. Я попробовал еще раз, снова и снова. Постучал ногтем по стеклу, а потом попытался выключить его. Вдавив кнопку в корпус, результата я не получил.

Я выругался и бросил смартфон на переднее сидение. Непросто будет доехать без навигатора. Разве что доставшаяся от отца карта и дорожные указатели помогут найти дорогу.