Нет, ничего не получится. Никто из одноклассников на нее даже не взглянул сегодня. Сидя за партой на скучнейшей физике, Вика тоскливо накручивает на палец африканскую косичку с ярко-желтым шнурком, вплетенным в нее. Она трудилась над этими косичками, путаясь в разноцветных шнурках, целое утро перед школой – даже вспотела, а в итоге получилось всего двенадцать штук – больше не успела. К тому же вышло все как-то неаккуратно, и вообще… Кого сейчас удивишь этим? Прической, которая вышла из моды, когда еще ее мама была такой же школьницей. А радужные шнурки сделали ее волосы похожими на перья попугая. Сразу можно было догадаться, что нужно совершенно другое, и стоило придумать что-нибудь поинтереснее! Теперь она снова – просто невидимка для всех. Как всегда. Единственной подружки-одноклассницы Ритки сегодня опять нет – она уже неделю болеет. Вот она точно устроила бы шумиху по поводу новой прически Вики и привлекла бы этим хоть какое-то внимание остальных: Ритка всегда очень громкая, задорная и активная.
А сейчас на душе так паршиво – хоть плачь. После звонка Вика нехотя плетется на следующий урок. Какой там, кстати, следующий? И в каком кабинете? Да все равно. Куда все – туда и она. Дойдя до двери с табличкой «401», она останавливается. Точнее, ее останавливает Тата Зимкина, с противной ухмылкой встав на пороге и расставив руки в стороны:
– Ну а ты-то куда? Можешь идти домой. Уроки закончились.
– А ты… а вы?
– Мы тут сейчас к конкурсу будем готовиться. Поэтому и говорю: можешь не задерживаться.
Вообще-то она – Таня. Но девчонок с таким именем в школе – пруд пруди. Окликнешь в толпе на большой перемене – полкоридора обернется. Вот она и решила в пятом классе перестать быть одной из многих, то есть просто-напросто отказалась от обычного и скучного имени Таня. И превратилась в Тату. И сразу же стала местной знаменитостью. «А, та самая Тата!», «О, а вон Тата идет!» – часто приходится слышать то здесь, то там. Стоило всего лишь поменять имя – и вот. Кроме этого своего прозвища, Тата больше ничем не способна привлечь внимание. Ну разве что модными заграничными шмотками.
Вика снова злится на себя – да-да, на саму себя, а не на зазвездившуюся Татку: вот почему ей самой не хватает ума придумать что-нибудь такое? Хоть что-нибудь, чтобы наконец-то стать заметной! Да пусть начнут ее хотя бы по «обычному и скучному» имени Викой называть, а не «Ну», «Эй» или «Послушай». Что бы такого сделать, а?
– Что за конкурс? – решается она спросить Тату, не надеясь особо на ответ.
А вдруг это ее, Викин, шанс? Школьная «звезда» только устало закатывает глаза и нехотя отвечает:
– «Покажи талант». Между всеми шестыми. Ашки, бэшки, вэшки: все «шестерки» наши участвуют.
– И что там нужно будет делать?
– А ты догадайся, – издевательски хмыкнув, выдает Тата.
– Можно мне посмотреть, как вы будете готовиться? – набравшись смелости, выпаливает Вика.
– Это еще зачем?
– Просто интересно. А вдруг… вдруг я тоже захочу поучаствовать. В конкурсе же все могут участвовать, наверное? Все желающие?
Тата прыскает со смеху, вытаращив на Вику свои и так огромные карие глаза и тряхнув каштановыми локонами.