«С вами Эрик Миерс, свободный журналист, прямой эфир. Похоже, по-настоящему хороший репортаж на Тайле можно снять только случайно. Я как раз пролетаю над крышей правительственного здания и, о боже! Неужели это чудовище вырвалось оттуда? Или это, ха-ха, кто-то из наших политиков? Оно что-то пытается сделать с флаером! А на плече монстра лежит девушка! Посмотрите! Он ставит ее на ноги, а она даже не пытается сбежать! Мутант отрывает дверь! Ну и силища! Он собирается угнать флаер? Интересно, он поместится? Будь я проклят, если в нем меньше двух с половиной метров! Посмотрите туда, на нашей случайной сцене появляются трое солдат! Я, Эрик Миерс, спускаюсь ниже, чтобы запечатлеть подробности. Интересно, они будут стрелять на поражение? Не подумайте, я переживаю за эту прекрасную девушку, а не за это зелено-красное чудови…»
Голова журналиста лопнула от разрывной ракеты. Во все стороны полетели окровавленные куски черепа и мозга. На экранах появилась красная пелена от брызнувшей на объектив камеры крови. Раздался полный ужаса крик оператора. Вещание прекратилось.
Кирилл швырнул в солдат оторванной дверью, похоронив под ней двоих. Третьему удалось увернуться и даже несколько раз выстрелить. Громов прикрыл собой Диану. Затем схватил ее за талию и, стараясь не задеть трехсантиметровыми когтями, швырнул на пассажирское сидение флаера.
Кирилл пытался увернуться от пуль, но тело было слишком большим, и звездолетчик не совсем к нему привык. Лазерное излучение жгло, оставляя на костяной тугоплавкой коже белые полосы. Сделав четыре быстрых шага, Громов прыгнул высоко вверх. Он и в человеческом обличии легко перепрыгивал через полутораметровые препятствия, а сейчас взмыл выше головы. Солдат, на которого летела светло-зеленая, с красными полосами-прожилками громада, в страхе попятился.
– Бросай! Беги! – отрывисто, гортанным голосом рыкнул Кирилл. Речь давалась с трудом.
Солдат взглянул в оранжево-желтые, с огромными колодцами круглых зрачков глаза и подчинился приказу. Громов подхватил автомат и бросился обратно к флаеру. Диана уже завела аппарат. На миг Кирилл испугался, что она улетит без него. Но девушка ждала, доверив судьбу созданному ею мутанту.
– Куда прешь, кабан? – истерично засмеялась Диана, когда Кирилл едва не снес приборную панель коленом.
Звездолетчик промолчал, вспомнив свой жуткий голос и щекотку в горле, когда он пытался что-то сказать. Голова упиралась в потолок, рычаги управления неуклюже застыли в огромных светло-зеленых кулаках. Разочарованно рыкнув, Кирилл сконцентрировался на превращении. Он чувствовал, что может стать человеком. Тело пронзила боль, словно его поджаривали с сотни мощных лазеров.
Громов с трудом открыл непроизвольно закрывшиеся глаза. Рядом сидела со вскинутыми бровями и сморщенным лобиком Диана.
– Ты голый, – только и сказала она.
Кирилла тошнило, голова кружилась, словно он потерял много крови. Но оставаться на крыше было нельзя. Громов взял себя в руки и поднял флаер в воздух. С оторванной дверью и без одежды было холодно.
– Если тебе интересно, любовь моя, то мне двадцать семь лет и месяц назад я обнаружил первую седую прядь.
– Я знаю все твои физиологические данные наизусть, – скривилась Диана.