А теперь пришел черед его действа – почти ежедневного. Дмитрий спустился по лестнице в подвальное помещение закрытого загородного клуба. Мужчина про себя прочитал молитву, пытаясь сосредоточиться и сохраняя спокойствие – оно ему еще могло понадобиться. И только после этого ввел номер, который тут же отразился на небольшом сенсорном экране.
Дверь, послушная коду, открылась, и за ней обнаружился подвал, облицованный серым камнем и освещаемый небольшой лампочкой на потолке. Все внимание сразу обращалось на женщину, стоящую в центре комнаты. Хотя слово «стоящая» было не совсем правильным – женщина стояла на четвереньках в специальной металлической стойке-клетке. Поэтому, она не могла двигаться – пространство было слишком тесным. Она могла только напрягать мышцы.
У женщины не было лица – его закрывали несколько металлических обручей. Первый, охватывающий голову по кругу в области рта, служил для подачи безвкусной пищи и воды – чтобы она не умерла от голода и жажды. Второй целиком закрывал глаза, и она не видела то, что происходило вокруг. Но на специальном экране она могла видеть кое-что, и это кое-что целиком зависело от мужчины: он показывал ей только то, что хотел. А он хотел, чтобы она подолгу, прерываясь лишь на короткий шестичасовой сон, смотрела видео, где Дмитрий и его друзья насилуют и пытают ее дочь.
Сзади женщины находилось устройство – в ее влагалище и анус были введены два резиновых подобия члена. Безумная несчастная женщина, забывшая все и даже свое имя, не меняла своей позы и, естественно, занятия – да и как бы она это сделала? Клетка держала крепко. Жуткая поза, короткий, прерывистый сон и почти нескончаемый оргазм измучили ее.
Мужчина набрал код и видео прекратилось. Женщина, почувствовав присутствие постороннего, задергалась и попыталась приподнять голову, но в этот момент ее настиг новый оргазм, и она, издав короткий стон, «выплюнула» струйку жидкости. Мужчина снял с ее глаз маску и присел на корточки, чтобы она могла бы его видеть.
– Скажи, ты еще помнишь меня? – Спросил он.
Измученная женщина моргнула – это означало «да». По красному лицу были размазаны слезы и сопли.
– А ты помнишь, во что мы играли прошлый раз? Тебе, кажется, понравилось.
В глазах женщины мелькнул ужас, по мере воспоминаний ужас заполнил глаза целиком. Да, она помнила и поэтому снова моргнула.
– А теперь отгадай, что я собираюсь сделать с твоей дочерью? Ты будешь смотреть на это, моя дорогая, я позабочусь, чтобы ты смотрела и кончала.
Женщина завыла, но затем, собравшись с силами и дрожа всем телом, уставилась на Дмитрия.
– Да, моя дорогая, ты не сможешь меня разжалобить! Твоя дочь предала меня. Так же, как и ты. Не переживай, она ответит за это. Как же мне жаль, что она оказалась не лучше тебя! – он замолчал: ему доставляло необъяснимое наслаждение мучить ее и затягивать ответ.
Женщина начала мычать, стонать, метаться и смотреть на мужчину в упор: так она просила его прекратить муку. Но – тщетно.
– Мы увидимся не скоро, но я приду, чтобы посмотреть на твою реакцию. Я хочу видеть, что ты чувствуешь, когда твоя дочь будет умирать. – Торжествующе сказал мужчина.
Он торжествующе посмотрел на нее, ему просто нравилось истязать бывшую жену, физически и душевно – интересно, что сейчас у нее в голове?